Серафима нервно скомкала салфетку на своих коленях.
— Как в первый раз, — сказал он.
В его глазах промелькнула непривычная для Симы мягкость. Она исподволь жадно разглядывала его лицо. Привыкала к новому цвету глаз, к бледности кожи.
— Хотите услышать всю историю? — Он слегка наклонился в её сторону.
— Нет, спасибо. — Серафима Михайловна вздохнула и отвернулась. — Только про крокодила.
Ее собеседник весело засмеялся.
— А вот и ваш брат.
На этих словах к их столу подошел Женя и поприветствовал сестру коротким поцелуем в щечку.
— Держи. — Евгений хлопнул Мишеля по спине, протягивая ему мятую купюру. — Проспорил в пух и прах, признаю.
— Ага, — Серафима покачала головой, — значит, спор всё-таки был.
— Да, был. — Женя старательно сдерживал смех, наблюдая за сестрой.
— Только не говори мне, что ты в этом участвовал с самого начала. — Сима окинула его суровым учительским взглядом.
— Да нет, сестра, куда мне. — Брат театрально замахал руками.
— И в чем заключался спор? — Сима переводила взгляд с одного мужчины на другого.
— Расскажешь ты мне про эту встречу или нет, — пояснил Женя.
Сима почувствовала, как краска заливает её лицо.
— Он, — брат кивнул на Мишеля, — утверждал, что не расскажешь. А я, что ты второй раз на одни и те же грабли не наступишь. И он, как всегда, оказался прав.
Мужчины радостно рассмеялись.
«Как дети», — мелькнуло у Серафимы Михайловны в голове.
— И давно вы общаетесь? — Она изо всех сил старалась сохранить свое окончательно опозоренное лицо.
— Да нет, — взглянув друг на друга, они пожали плечами.
— Около месяца, да, Жень? — Мишель посмотрел на её брата.
Заметив укор в глазах сестры, Женя поспешил оправдаться.
— Дорогая, он появился месяц назад, позвонил мне и предложил встретиться. Ты же меня знаешь! — взмолился Евгений. — Я же ночи не спал после всего того, что случилось. Мне просто необходимо было разобраться.
— Разобрался? — сдержанно поинтересовалась Серафима.
— Да. — Брат виновато улыбнулся. — Это он уговорил меня привезти тебя в Венецию.
— Зачем? — спросила Сима Мишеля.
— Чтобы рассказать вам про крокодила, — невозмутимо ответил тот.
— Только ради этого? — Сима усмехнулась.
— А что, разве не идеальное место? — Мишель картинно обвел рукой террасу. — Самое красивое в Венеции.
— Ну, валяйте! — Серафима откинулась на спинку белого кресла.
— Здесь все просто. — Мишель сделал короткую паузу. В глазах Симы зажглось любопытство. — Когда я следил за Жанной Рогожиной, то выяснил, что она почти каждый день посещает одну известную ясновидящую, по совместительству мою коллегу. Я навестил предприимчивую даму и договорился, чтобы она на последующих сеансах предупреждала Жанночку о том, что её мужа украдет женщина, которая поцелует крокодила. Она так и говорила зловещим голосом, — Мишель и Женя из последних сил крепились, чтобы не прыснуть, — «Я вижу-у-у молодую женщину, она целует зеленого-зеленого крокодила».
Сима не выдержала и улыбнулась, вспомнив свой поцелуй и представив лицо Жанны, когда Митя взахлеб описывал ей, как его учительница целовалась с крокодилом.
— «Бойтесь даму, которая поцелует крокодила. Бойтесь её! Она украдет Александра».
У Жени на глазах выступили слезы. Все трое отчаянно хохотали, не обращая внимания на недоуменные взгляды пожилой пары за соседним столом.
— А потом, — отсмеявшись, продолжил Мишель, — когда её сын рассказал про поцелуй, все встало на свои места.
— Пазл сошелся! — перебил Женя, давясь от смеха. — Пророчество сбылось. Увидев отчеты о похождениях мужа, она все поняла.
— Да, такая маленькая деталька на ценителя, — как бы оправдываясь, пояснил Мишель. — Это мои любимые моменты в работе. Людям ошибочно кажется, что их могут обмануть только в чем-то крупном, реальном. А человеческая душа подвластна тонким, неуловимым моментам, волшебству, совпадениям, знакам. Фотографии и свидетельства вторичны.
Потом, постепенно он начал рассказывать все с самого начала. Он вернулся на два года назад, к тому самому дню, когда ждал Арнольда в ресторане «Сирена», куда тот так и не пришел.
— Значит, ни Саламов, ни Рогожин вообще не имели никакого отношения к этой истории? — уточнила Серафима в конце его рассказа, испытав неожиданное для себя облегчение.
