Люкс с видом на кладбище - страница 3

Положив трубку, Гуров развел руками и заявил:

— Собираемся. На Полтинной, тринадцать, кто-то кого-то грохнул. Явно из граждан, по недоразумению возомнивших себя элитой.

Стас поднялся из-за стола, что-то припоминая, наморщил лоб.

— Полтинная, тринадцать? — переспросил он. — Полтинная… Постой-постой! Что-то знакомое. По-моему, там какой-то гадюшник. То ли закрытый клуб, то ли что-то наподобие этого.

— Ладно, давайте не будем расстраиваться. — Мария уже вполне оправилась от столь неожиданного финала этого застолья, так замечательно начавшегося, и грустно улыбнулась: — С учетом некоторых обстоятельств тот час, который мы вот так здорово провели вместе, — уже подарок судьбы. В конце концов, Петр мог позвонить гораздо раньше. Тогда наше милое мероприятие вообще закончилось бы, даже не начавшись.

— Красивая женщина — это великолепно. Если она еще и мудрая — это просто потрясающе! — Крячко раскланялся и направился в прихожую, декламируя на ходу: — Урыли честного жигана и форшманули пацана, маслина в пузо из «нагана», макитра набок — и хана!

— Стас, это что за дичь? — недоуменно спросила Мария, тоже выйдя в прихожую и с трудом сдерживая смех. — Какая-то криминальная, мягко говоря, поэзия…

Стас встал в позу древнеримского декламатора и объявил:

— Сие есть пародия на бессмертное творение Лермонтова: «Погиб поэт, невольник чести, пал, оклеветанный молвой». Народный пересказ классического произведения. Там имеются еще и такие строки: «Не вынесла душа напряга, гнилых базаров и понтов. Конкретно кипишнул бродяга, попер как трактор… и готов! Готов!.. Не войте по баракам, нишкните и заткните пасть; теперь хоть боком встань, хоть раком, легла ему дурная масть!»

— Ну, Стас! Это просто какое-то литературное хулиганство! — Строева попыталась возмутиться, но вместо этого рассмеялась, осуждающе хлопнула Крячко ладонью по спине и вернулась в залу.

Опера спустились вниз и сразу же увидели перед подъездом дежурную «Ладу Приора» с хорошо им знакомым сержантом Юркой за рулем.

Садясь в салон, Стас вполголоса отметил:

— «Приора»!.. Продолжение киношки наяву.

Гуров ничего на это не ответил, лишь понимающе усмехнулся. Он знал, что для Станислава нет машины лучше его собственного старинного «Мерседеса», с некоторых пор отменно отремонтированного. Юрка включил передачу, и машина тут же помчалась по ночной улице, залитой несколько неестественным светом фонарей.

— Лев Иванович, вопрос позволите? — неожиданно спросил сержант, лихо прорулив через перекресток, на котором замерли два крепко поцеловавшихся иностранца — «Форд» и «Рено».

— Давай. Что там за вопрос?.. — Лев Иванович сдержанно кивнул.

— А вот мы едем на Полтинную, тринадцать, — заговорил Юрка, чему-то непонятно улыбаясь. — Это не около пивбара «Бир Бэр»? Это ж там месяца два назад какого-то торгаша застрелили?

Гуров оглянулся на Стаса. Тот, наморщив лоб, что-то напряженно вспоминал.

— Юра, а на убийство тогда кто выезжал? — уточнил Гуров.

— Так майор Крайний им занимался. Я его туда возил. В общем, куда и по каким делам тот мужик приехал, я так и не понял. Да и майор, по-моему, не слишком въехал. Короче, тот тип остановился между пивбаром и каким-то старинным домом. Там фирма, что ли, какая-то?.. Стал выходить из своей тачки, и тут к нему на хорошем гоночном байке подскочил какой-то крутяк, в упор выпустил в него несколько пуль и тут же смылся. Никто сразу ничего и понять не смог.

— Что-то я про этот случай ничего не помню, — откликнулся Крячко, недоуменно пожимая плечами.

— Я как будто что-то такое слышал, но только мельком. — Лев Иванович потер лоб и тут же хлопнул ладонью по коленке: — А-а! Вспомнил! Это произошло-то как раз тогда, когда мы занимались исчезновением Тома Хантли, он же герцог Урриморский. А на тот момент мы летали на Алтай. У нас и потом хватало суматохи через край. Когда вернулись в Москву, мы еще и провожали этого англичанина. Вот поэтому та история и прошла мимо нас, в памяти толком не отложилась. Вспомни, недели три назад на планерке Андрюхе Крайнему таких шишек отсыпали за глухаря, кисло не показалось! Он же прояснить в том деле так ничего и не смог, все зависло и зачахло.