– Сейчас мы куда? – задал я, обернувшись, вопрос Третьяку, который что-то рассказывал девушке.
– Уже недалеко, километров сорок еще пилить, там грузим защищенную электронику по заказу наших армейцев, берем одежку для себя, кому надо, и напрямую к Северо-Восточному форпосту. Конечно, если все нормально пройдет. Но я так не думаю, – многозначительно посмотрел тот на делающего вид, что дремлет, Каспера. – Кстати, девушка выбрала себе имя, теперь зовут ее Ирией!
– Приятно познакомиться, Люгер, – ответил я, улыбнувшись.
Тронулись. Вновь погрузился в мысли. Они одолевали. И были какими-то безрадостными. Как говорится, куда взгляд ни кинь, всюду клин. Чертов черный квадрат заставил вновь вспомнить пророчества психа. Но кроме этой невнятицы существовала и настоящая проблема, которая без всякой прочей мистики может стать решающей в обрыве моей линии жизни. Так, по словам Каспера, крестовики искали самых результативных ловцов жемчуга.
Цемент со своими походами к шлюхам с чемоданом потрохов высших зараженных, похоже, засветился. Дальше… А вот что дальше? Дальше: как крестовики смогли точно вычислить место, где орудовал тот, играя в зомби-ферму? Тоже проболтался? Или прошлись широким бреднем по местам возможного использования их наработок?
Вопросы, вопросы, ответов же нет, и никто мне не расскажет ничего, не принесет ответы на блюдечке. Открыться Третьяку, выложить всю подноготную? Да, прямо сейчас!
Товарищ крестный, тут такая ерунда, я знаю, как… Ага-ага. На ровном месте ему не доверяешь. Вот зачем соврал про количество своих крестников? Как там? «Всех их не упомню, поменьше, чем у Цемента», которого кстати, оживить бы, убить, снова оживить и снова грохнуть. Так вот, слабоумием вроде бы Третьяк не страдал, поэтому двух других подопечных он вполне должен помнить. Раз так, почему ложь?
С другой стороны, просто ушел технично от ответа. Можно это даже объяснить следующим, хотя с большими натяжками, но как у крестного мыслительный процесс происходил, я не знал. Например, чтобы меня чувство ложной гордости не обуяло, мол, мой крестный сам Третьяк, у которого всего нас таких трое. Опять же Гранит… Что-то ведь хотел сказать, падла, уже рот открыл, но передумал. Или специально создал такую атмосферу? Чтобы недоверие заронить? Черт его знает… А не пошло бы оно все!
Пригород появился внезапно. Сразу за резким поворотом, скрытый густым березовым лесом, который последние километров десять становился все гуще и все ближе подступал к дороге. Сначала мы долго тряслись по стабу. Асфальтовое покрытие то тут, то там зияло провалами, наполненными мутной водой. Они возникли после проезда первых единиц техники. Теперь же катились мягко и с ветерком, без остановок, и так двигаться было одно удовольствие. Красномордый ловелас позади не на шутку разговорился с девчушкой, Каспер дремал или делал вид, что дремлет, а водитель держал руль одной рукой, лениво грыз семечки и кидал шелуху себе под ноги.
Как и в любом российском пригороде, сначала по обеим сторонам от дороги тянулись дачные участки с домиками, которые креативный советский человек лепил из всего, до чего мог дотянуться на рабочем месте, и которые воплощали его собственное виденье прекрасного. Скромные домики соседствовали с двух– и трехэтажными дворцами сплошь из красного кирпича, так любимого всеми в девяностые и в начале двухтысячных. Ближе к въезду новостроек становилось все больше. Здесь уже перед особняками был проложен асфальт.
Возле бетонной будки с надписью «Пост ДПС» наша колонна остановилась.
– Неисповедимы пути Улья, – недоверчиво хмыкнул Каспер, который сразу же оказался возле меня, заглядывая в бронированное окно. Настроение у него уже давно вернулось в привычную колею – он снова стал злым, веселым и задиристым. – Впервые вижу сразу столько народу. Тут, часом, не Тянучка? – обернулся он к привставшему с места Третьяку, вытягивавшему короткую шею, насколько она позволяла, и также смотревшему вперед, на дорогу. Я ожидал, что крестный проигнорирует вопрос недавнего врага, но тот ответил с некой растерянностью в голосе:
