Говорят, что образованием его почти не занимались и что он ничего не знал. Это не так. Ему было пять с половиной лет, когда в мае 1644 года аббат Ардуэн де Бомон де Перефикс, будущий архиепископ Парижский, был назначен его воспитателем. Ардуэн был слабого здоровья и мог лишь внушать своему ученику, что тому надлежит проявлять непреклонную твердость и взять в собственные руки кормило управления государством. Но этого было явно недостаточно, и будущий архиепископ не мог справиться с подопечным.
Так как король не выказывал ни малейшего усердия в учении, королева, как всегда, призвала на помощь Мазарини, добавив к его многочисленным титулам звание сюринтенданта (министра) по воспитанию и наставлению короля и Месье герцога Анжуйского. Но кардинал был не в состоянии заниматься всем.
Так прошли еще четыре года, и в 1652 году на помощь был призван уже являвшийся воспитателем Филиппа де ла Мот ле Вайе[9], чьи педагогические таланты и известность позволяли надеяться на чудо…
Вскоре стало ясно, что учение Людовику XIV не по душе. Ему нравилось быть на свежем воздухе. Умственным занятиям он предпочитал физические; он был в восторге от танцев, игры в мяч, охоты, воинственных игр и военных упражнений, так что к концу отроческого возраста стал настоящим атлетом. Но при этом он нимало не гордился своим невежеством. Напротив, он всю жизнь испытывал чувство некоторой неполноценности по сравнению с просвещенными умами, в чем, впрочем, признавался с искренним простодушием, каковое было одной из привлекательных черт его характера.
Но хотя Людовику и не хватало прилежания, он не остался невеждой. Юный король не без удовольствия занимался латынью. В 13 лет он мог свободно переводить главы из «Записок о галльской войне» Цезаря, посвященные войне со швейцарцами[10]. Людовик любил историю.
Все государи в ту пору занимались танцами и играли хотя бы на одном музыкальном инструменте, чаще всего на лютне, считавшейся самым изысканным из струнных инструментов. Анна усердно упражнялась в игре на лютне, а Людовик XIII делал это виртуозно.
В 1647 году, девяти лет от роду, Людовик начал обучаться игре на лютне под руководством Жермена Пинеля. Он не сопротивлялся, занимался добросовестно, но без энтузиазма. Вероятно, он уже тогда предпочитал гитару, инструмент арабского происхождения, сначала ставший очень популярным по ту сторону Пиренеев, затем появившийся в Неаполе и очень быстро превратившийся в излюбленный инструмент бродячих артистов, прибывавших в большом количестве из Италии следом за Мазарини, который, быть может, под впечатлением барочного Рима папы Урбана VIII пожелал превратить Париж в новый Рим.
Людовик играет на гитаре с самого раннего детства, как говорят, с двух лет. Каждую неделю знаменитый Тиберио Фьорелли[11], придумавший персонажа Скарамуша, отправляется в Лувр. «Он приходил со своей собачкой, своей кошечкой, своей обезьянкой, своим попугаем и, конечно, со своей гитарой. Он сажал маленького короля к себе на колени и подкидывал его». Говорят, что однажды Людовик так смеялся, что обмочился.
Проходит два года. Наступает год 1650-й. Людовику 12 лет, и он заявляет, что хочет играть на гитаре. Это вызывает возмущение щеголей, которым гитара, не в пример сладостной и меланхоличной лютне, кажется пригодной лишь для того, чтобы сопровождать топот мужланов в притонах Андалусии и Кампании[12]. Но ведь Людовик — король, мнение щеголей для него ничего не значит.
Ему нанимают в учителя уроженца Кадиса[13], происхождение коего скрывает вполне французское имя Бернар Журден де ла Саль. Тремя годами позже Людовик потребует лучшего, и Мазарини выпишет для него из Мантуи знаменитого виртуоза того времени Франческо Корбетту, который напишет для своего ученика трактат под названием «Королевская гитара». По словам придворной дамы королевы, мадам де Мотвиль, Людовик каждый день сам себе устраивал концерты.
Он был, как и большинство августейших отпрысков, огражден от внешнего мира, а тем временем королевству грозили и внешние, и внутренние потрясения.
