Четверо остальных растерянно зашептались и, прячась друг за друга, похватали оружие.
— Вон там они! — воскликнул один, указав на скалу. Вороний Ловчий метнул другое копье и безошибочно попал в грудь второго Другого. Сидевшие рядом с ним Прыгающий Заяц, Удар Молнии, Три Беды и Орлиный Клич вскочили на ноги, копья их мелькнули в воздухе.
Закончилось все это быстро. Все пятеро Других лежали на земле. Они стонали, их могучие тела истекали кровью. Вороний Ловчий легким движением спрыгнул с камня. Двое! Он убил двоих! Одним рывком он извлек копье из груди первого; при взгляде на капли загустевающей крови, просочившиеся из открытой раны, он испытал искреннюю радость.
— Нет! Нет! — шептал человек. Перед смертью он встретился глазами с Вороньим Ловчим. И тут же взгляд его помутнел, а на губах выступила кровавая пена.
— Грязный убийца! — крикнул ему Вороний Ловчий и плюнул в лицо убитого врага, а потом подошел ко второму Другому и ударил его дротиком в сердце.
Остальные победители стояли поодаль, склонившись над телами убитых, сами не веря тому, что сделали. А Вороний Ловчий хладнокровно добивал Других точно отмеренными ударами копья.
Прыгающий Заяц растерянно покачал годовой. Вороний Ловчий с любопытством поглядел на него:
— Мертвыми они не так уж страшны, а? Больше им не прогнать нас с дедовских земель — земли эти дарованы нам самим Отцом Солнцем! Новый день настал, мы — Народ!
Удар Молнии гордо усмехнулся.
— Народ, — повторил он. Восторг охватил его. Он высоко подпрыгнул и издал радостный клич.
Постепенно это настроение передалось остальным. Вороний Ловчий расхаживал среди них, похлопывая каждого по спине, подбадривая и подзадоривая.
— И подумать только, мы бежали! Бежали от таких, как эти! — Он поднял кулак и потряс им в воздухе. — Теперь ни шагу назад, друзья мои, а? Конечно нет! Вместе мы сможем отбросить этих людишек далеко на север! — Он издал победный вопль. — Мы не позволим им гнать нас, как стадо испуганных карибу, с земель, где кости наших отцов и дедов почиют в мире!
Орлиный Клич, сжав губы, шепнул:
— Больше никогда…
— Идите за мной, — заговорщическим тоном прошептал Вороний Ловчий. — За мной — и мы прогоним Других с наших земель.
Орлиный Клич стал тихонько напевать:
— Вороний Ловчий, Вороний Ловчий, Вороний Ловчий! Другие подхватили его пение. Голоса их звучали все громче, и наконец их повторило и разнесло горное эхо.
Ледяной Огонь позволил своей душе раствориться в песню — старинную песню Рода Белого Бивня. Старейший, Красный Кремень, начинал, и вслед за ним в хор вступали молодые. Эта песня представляла души животных и вызывала их обратно в мир, дабы они и впредь были досягаемы для оружия Народа Мамонта.
Лето стояло в зените. Солнце висело на небе огромным золотым шаром — благословенный дар Великой Тайны! Кругом стояли чумы Рода Белого Бивня. В это время года их надстраивали повыше: ветры были слабы и не грозили обрушить человеческое жилище. Ледяной Огонь вдыхал запахи жарящегося мяса буйволов и карибу. Он вспомнил вкус мяса со спины молодого оленя — изысканнейшего лакомства на пирах их народа.
Танцоров окружили девушки. Они улыбались и хлопали в ладоши. Собаки обнюхивали все кругом в поисках объедков, временами задирая лапки прямо по углам чумов. А новые счастливые голоса присоединились к пению Красного Кремня.
Здесь все излучало довольство. Дети — круглолицые, упитанные, с прямыми руками и ногами, не искривленными рахитом. Сильные, мускулистые люди, одетые наново, с иголочки… Над сушащимся мясом вились мухи. Так выглядел торжественный летний лагерь Рода Белого Бивня. Но особенно славно, что ни одна коротко остриженная вдова не смотрела на этот праздник, печально сидя в сторонке. Да, зима была страшная, зато и лето выдалось на славу — спасибо Великой Тайне, совсем уж, казалось, покинувшей их в эти тяжкие зимние дни.
Перед Ледяным Огнем плясали молодые женщины, их пятки мелькали в такт пению. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул дым сгорающих ивовых веток. Ива — священное растение; его запах возвышает и очищает душу, смягчает страдания. Не зря именно иву жгут каждый год на празднике Рода.
