Люди ратного подвига - страница 7

Так они и встретили рассвет, когда в туманной утренней дымке обозначились призрачные контуры отдельных полуразрушенных дворов, редких березовых рощ, огороженных высоким забором, из колючей проволоки. Затем впереди, метрах в пятистах, вырисовалась панорама маленького населенного пункта с кирхой посредине, сплошь состоящего из одноэтажных коттеджей, окруженных высокими, раскидистыми соснами и елями. Между ними пряталось до двух десятков танков и самоходок противника, автомашины и отдельные противотанковые орудия.

Молчанов даже потер руки от удовольствия. Сейчас же, достав карту, он сверил ее с местностью. Все было в порядке, а кирха являлась прекрасным ориентиром. Тогда Молчанов, тщательно проверяя каждый свой расчет, подготовил данные для стрельбы и передал их на огневые. Потом посмотрел на часы. Он должен был открыть огонь в семь тридцать, вместе с началом общей артиллерийской подготовки. Оставалось еще сорок минут терпеливого ожидания, и он приготовился к нему, как к неизбежному.

А между тем в лагере противника началось оживление. В бинокль хорошо было видно, как группами и в одиночку с котелками в руках солдаты потянулись к походной кухне, небрежно замаскированной елками. Вскоре там образовалась целая очередь. «Вот сейчас бы их и накрыть», — с сожалением, что он не может этого сделать, подумал Молчанов. Его глаза схватывали все новые и новые детали, уточняли их. Вот к расположенным на окраине противотанковым орудиям подошли две автомашины и сгрузили несколько ящиков.

«Боеприпасы!» — отметил Молчанов. Где-то в глубине рощи заурчало несколько танков. Молчанов кружочками отмечал на карте места, где было большее скопление техники, чтобы в первую очередь обрушить туда всесокрушающую силу артиллерийского огня.

Но на войне, как на войне. Произошло событие, изменившее намеченный план, потребовавшее другого решения. От деревни отделились четыре фигуры и двинулись по направлению к железнодорожному мосту. Когда гитлеровцы были настолько близко, что не оставалось никакого сомнения в том, что им удастся обнаружить артиллеристов, Молчанов принял решение дать им перейти насыпь и уничтожить их, не открывая огня. Но и этому плану не суждено было осуществиться в той мере, как этого хотелось лейтенанту. Фашистские солдаты растянулись цепочкой, и пока трое из них переходили насыпь, четвертый ожидал внизу. Он-то и смешал все карты. В результате короткой, но жаркой схватки с тремя было покончено. Но тот, что оставался у насыпи, на ходу стреляя в воздух, бросился назад. Животный страх придавал ему силы, и он бежал так, словно собирался побить мировой рекорд. При этом успевал еще и вилять время от времени в стороны.

Молчанов прикусил губу. Открывать огонь всем — значит окончательно выдать свое расположение. А снять фашиста необходимо. Вот тут-то и понадобилось стрелковое мастерство Лысюка, вооруженного в отличие от остальных карабином. Получив приказание командира, он только слегка побледнел, а затем стал терпеливо повторять стволом движения бегущего. Выстрел раздался внезапно, и солдат, вскинув над головой руки, словно делая гимнастику, рухнул на землю.

Гитлеровцы, почуяв неладное, всполошились. На окраине деревни быстро собралась большая труппа солдат. Туда же, утробно урча мотором, переваливаясь на ухабах, подполз камуфлированный танк. Молчанов, оторвав от глаз бинокль, посмотрел на часы. До начала артподготовки оставалось двадцать минут, но медлить уже больше было нельзя. Он повернул голову в сторону укрытия, где расположились радисты.

— Терещенко! Передайте: обнаружен противником, открываю огонь.

Где-то сзади гулко прозвучал орудийный выстрел, и вслед за ним, все нарастая, быстро стал приближаться упругий шелест. Он пронесся почти над головами разведчиков, перешел в резкий свист, который, дойдя до предела, вдруг внезапно оборвался. Молчанов увидел, как контрольный снаряд взметнул землю у самой окраины деревни, и почти в ту же секунду услышал раскатистый грохот разрыва.

— Хорошо! — бросил он сам себе и, быстро введя поправки, снова подал команду. Загрохотал залп, другой, третий, еще и еще! Десятки тяжелых снарядов обрушились на врага. Деревню сплошь затянуло дымом разрывов, а когда он рассеялся, Молчанов увидел разрушенные дома, горящие танки и автомашины, разбегающихся в поисках укрытия гитлеровцев. Теперь Молчанов не волновался. Спокойный, с горящими глазами, он с нескрываемым удовлетворением наблюдал, как мечутся потерявшие голову фашисты. Но когда из деревни стали выползать уцелевшие танки и автомашины, он снова обрушил на них шквал всесокрушающего огня. И снова плотная стена дыма и огня закрыла деревню.