- Молчи!.. Прочь, щенок! Пока цел!
- Плевать мне!.. - Василь привстал на колени, намереваясь подняться.
Евхим ринулся на него.
- Плевать? - Бешеный удар снова отбросил Василя на траву. Казалось, треснула шея. - Не уйдешь?
- Гад ты, гад! - коршуном налетела- мать, вцепилась в рыжий чуб, яростно стала рвать, мотать его.
Это спасло Василя. Воспользовавшись моментом, он вскочил и с кнутовищем, о котором теперь только вспомнил, пошел на Глушака. Чубатый изловчился, ударил мать коленом в живот; она охнула, скорчилась от боли, поникла. Василь и Евхим встретились лицом к лицу. Глушак опередил, сильно ударил под челюсть, но Василь устоял. Евхим ловко увернулся, и Василево кнутовище лишь слегка задело его плечо.
Боль в челюсти, во рту, во всей затуманенной голове, неудача прибавили Василю ярости. Обида, все обиды, что давно жгли, ждали отплаты, теперь мигом ожили, загорелись с новой силой, наполнили одним желанием: достать, размолотить эту ненавистную морду с чубом.
Откуда-то налетел старый Глушак, рванул руку с кнутовищем.
- Ты что это, вонь?! Брось!!
Чуть не вывернул руку. Откуда и сила у старика нашлась, еще немного - и согнул бы Василя. Спасибо матери, выручила - бросилась к Корчу, вцепилась в плечо, затрясла, запричитала, и старик отпустил парня.
Возле Евхима оказался вдруг брат его Степан. Но вместо того чтобы помочь Евхиму, почему-то потянул его назад, - чубатый сразу рассвирепел, ударил Степана по лицу.
Вышло так, что Евхиму пришлось драться не только с Василем, но и с братом!
Наконец Василь улучил момент - треснул Евхима кнутовищем по голове так, что тот заревел. Ошалевший от боли, чубатый оторвался от Степана и, как разъяренный дикий кабан, не остерегаясь ничего, кинулся к Василю. Василь мельком заметил налившиеся кровью, беспощадные глаза, почувствовал, что Евхим жаждет не мести - смерти его.
Убьет, не побоится ничего. Такая дикая ярость кипит в нем, по глазам видно. Василь отскочил, еще раз ударил кнутовищем по голове. Ударил так, что от толстой дубовой палки остался в руке только кончик.
- Ах т-ты!.. - Евхим схватился за голову, снова, с еще большей яростью, ринулся на Василя. Василь замолотил по ненавистной морде остатком кнутовища, кулаком, но отбиться не смог. Евхим схватил за воротник, навалился. Вагиль рванулся, пробуя высвободиться, - Евхим не устоял, и они упали. В следующее мгновенье оба катались по стерне, по свежей пашне, кровенили один другому лица, рвали в клочья рубашки
Глушак вырвался наконец из рук Дятлихи, бросился на помощь Евхиму, вцепился в голову Василя, стараясь прижать ее к земле. В то же время Степан схватил брата за плечо, за руку, стал изо всех сил тянуть от Василя...
Дятлиха снова напала на старика, но, увидев окровавленное лицо сына, услышав, как он хрипит, с ужасом, в отчаянии вскочила, забегала взглядом по полю, запричитала:
- Боже!.. Люди!.. Спасите-е!! Убива-а-ют!!
Она побежала навстречу куреневцам, услышавшим ее крик. Бежала и все причитала, торопила:
- Убивают!! Убивают!! Спасите!!
Отбежала недалеко, спохватилась, снова бросилась к сыну. Отбиваясь от нее, Глушак заметил мужчин, подбегавших с Миканором впереди, согнулся терпеливо, покорно.
Терпел удары осатаневшей Дятлихи, пока она не оставила его, не вцепилась в Евхима.
- Вот черти, как с ума сошли, - пожаловался по-стариковски Глушак, когда люди подбежали. - Тащите их, дурней этих!.. Степанко, отойди! Без тебя теперь обойдутся!..
Мужчины, среди которых был и Ларивон, бросились разнимать дерущихся. Степан сам отступил. Дятлиху также легко оттянули, а Василь и Евхим не давались, хватали, молотили один другого кулаками, хрипели, угрожали.
- Эх, вояки! - загибал назад Евхиму руку Миканор. - Не выпускай! приказал он Хоне, державшему Евхима сзади.
- Как черти! Недолго и до смерти!.. - бегала вокруг испуганная Сорока. Она кричала, созывала: - Сюда! Убивают!
В горячке Василь Андрею Рудому, который отрывал его от чубатого, так двинул в челюсть, что тот застонал и отскочил, со страхом щупая челюсть ладонями...
Семеро мужчин едва разняли их. Но и после этого с трудом могли удержать: Евхим и Василь стремились снова сцепиться, рвались один к другому, кричали:
