Городок готовился ко сну. Утром прошли похороны погибших солдат — печальная музыка, плачь и протяжное пение… На дорожках еще лежали лепестки траурных цветов. Но к вечеру люди слегка успокоились. В условиях бесконечной войны они привыкли к смертям. По улочкам бегали неугомонные подростки, играли и смеялись. Пастухи гнали домой овец, мелодично позвякивали колокольчики. Стражники совершали вечерний обход, зажигали масляные фонари. Впрочем — только на главных улицах, остальная часть городка будет спать в темноте. Прохлада…
Девушка отхлебнула молока и прикрыла глаза. Вид умиротворенного городка успокоил, но усталость не уходила. Жизнь — борьба: со смертью, с тенями, с собственными слабостями. Внутри, под защитой цветка — скука и тяжелый труд, а снаружи, из мертвых земель — набеги Теней. Большие вторжения случались редко, как правило, мелкие стычки, но никаких перемирий… А иногда так хотелось про всё забыть и исчезнуть из этого жестокого мира, хоть на денёк. Забыть о бесконечной Войне, поверить что Тени и всё их воинство — лишь уродливый страшный сон… В памяти всплывали образы из книг — картины древней, почти забытой жизни. Бескрайние зеленые поля, заснеженные вершины, уверенные в своем будущем крестьяне, хрустальные дворцы, города в которых жили миллионы человек — и никаких теней, никаких двухголовых мертвяков высотою с дом, никакого ядовитого тумана…
Неужели это всё было по-настоящему? В книгах все описано до боли ярко — слишком уж ярко! Пожалуй, лучше бы не знать о Золотом Веке, мечты будоражат воображение, отвлекают от Жизни… Но, с другой стороны без них Найпа давно смирилась бы. Стала бы воспринимать войну как некое естественное явление, которое было и будет всегда. Мечты вдохновляют… Скрип двери отвлек Наследницу от размышлений. В комнату заявился Маттаух, жирный слуга-евнух. Облаченный в синий позолоченный халат, рыжебородый, в шапке из меха леопарда, он выглядел солидно. «И зачем ему дорогие наряды? — подумала Найпа, — всё равно ведь девушкам не нужен…Хотя, возможно это его единственная радость в жизни». Впрочем, Найпа хорошо относилась к Маттауху — у парня было одно качество, весьма редкое среди обитателей Дворца — наивность.
— О Наследница! — мягко проговорил евнух, — Княгиня вызвала вас к себе. Тайное совещание.
— Угу… Да, тут молоко в кувшине осталось, допей, оно вкусное.
— Спасибо!
— Давай. Ну, я пойду.
Тем временем, над Княжеством прокатился протяжный печальный рёв труб — это, взойдя на вершины Священных Башен, дервиши призывали народ к молитве. Люди должны были возблагодарить Предков и Богов, ведь они дали людям силы прожить ещё один день.
Найпа поёжилась — трубный звук её всегда пугал. Сжав чётки и пробормотав короткую молитву — она поспешила в покои тёти.
* * *
В покоях Княгини было светло и чисто. Полы покрыты дорогими мягкими коврами, стены беленые. Горел камин, дышал на всех присутствующих теплом и запахом паленого дерева. Присутствующих было лишь трое: Ву-Таама — сама Княгиня, Найпа — её молодая племянница, и Тес-Нур — их верный Советник.
— Здравствуй, Найпа, — спокойно проговорила Княгиня, — Можешь не тратить время на излишние знаки вежливости. Присаживайся.
Девушка поклонилась, села на одну из мягких подушек, что лежали на полу, и выжидающе посмотрела на тётю. Ву-Таама выглядела усталой. Как впрочем, и всегда. Ещё не пожилая и стройная, но словно бы задавленная жизнью, разучившаяся радоваться и мечтать. Усталость виднелась во всем: в задумчивом выражении худого лица, в прищуренном взгляде раскосых голубых глаз, в линии губ… Даже в складках голубого платья. Из под стальной короны выбивались тронутые сединой косы, в руках — стальной скипетр… Молчание затянулось, Тес-Нур поглаживал седые усы.
— Вы хотели меня видеть? — тихо проговорила Найпа.
— Да.
— Я слушаю.
— Тес-Нур рассказал мне о твоём поступке, — княгиня взглянула племяннице в глаза, — ты подвергла себя большой опасности, из-за тебя погибли двадцать гвардейцев, но главное — ты победила старшую тень.
— Если я виновата — то готова это признать, — Найпа внутренне сжалась, тяжело вздохнула.
