— Нелли! — Он перескочил через лежавшего без сознания турка и стиснул Аниту в кипучем порыве. — Как же скверно без тебя!
— Я тоже тебя люблю, — проговорила она. — Но если промедлим, рискуем снова очутиться в каталажке.
С этим сложно было спорить. Максимов бегло оглядел местность. Никого, но в любой момент кто-нибудь может появиться. О том же думала и Вероника, боязливо топтавшаяся поодаль.
— Лексей Петрович, спрячьте энтого борова куда подальше. Увидит кто — решат, чего доброго, что вы его укокошили…
Алекс взял Рахима под мышки и втащил в затхлую каморку, из которой только что выбрался.
— Полежи-ка, друг ситный, отдохни от трудов праведных…
Он не преминул обыскать османа. Огнестрельного оружия не нашел, но позаимствовал перевязь с болтавшимся на ней ятаганом.
— Как скоро он очнется? — уточнила Анита, захлопнув дверь и заперев ее ключом со связки, которую перед тем отцепила от пояса турка.
— Минут через пять, не раньше.
— Успеем добежать до леса!
Никем не замеченные, они ввалились в рощицу, где Адонис с Афродитой по вечерам предавались плотским утехам, и остановились отдышаться. Максимов привалился к шершавому стволу, с жадностью глотая свежий, напитанный ароматами трав воздух.
— Как вам удалось выйти из камеры? — вымолвил он меж двумя судорожными вдохами.
— Пустяки. — Анита дышала еще прерывистее, ей мешал тугой корсет под платьем. — Посветила свечой в скважину, увидела, что замок простой. Сделала восковой слепок, а потом из двух гвоздей смастерила отмычку.
— Умница! — восхитился Максимов и был одарен взаимным комплиментом:
— Твоя школа. Быть замужем за инженером и не освоить элементарные технические премудрости — согласись, было бы странно.
Алекс приник к ее губам. В нем все бурлило, хмель свободы ударил в мозг, вызволил из тайников всевозможные желания. Альковный антураж рощицы тоже действовал возбуждающе. Кабы не присутствие служанки, не удержался бы, поступил подобно Адонису.
Анита поймала его алчный взор, насупила бровки-ниточки. Максимов уныло кивнул. Что и говорить, случай отнюдь не располагающий к эротическим удовольствиям.
Вероника барских перемигиваний не заметила, ее заботило другое.
— Лексей Петрович, Анна Сергевна, куда ж мы теперь подадимся?
У Аниты все было просчитано заранее.
— Ты остаешься здесь, — скомандовала она Алексу. — Присматривай за лугом.
— Рахим вот-вот оклемается, поднимет тревогу…
— Искать нас рядом с бараком никто не станет. И не переоценивай наши особы. Поднимать по такому мелкому поводу роту солдат и прочесывать округу — слишком много чести.
— А ты куда?
— Прогуляемся с Вероникой в город. Хочу кое-что разузнать, пока есть время.
— В город?! Там же полиция, жандармы…
— Полиция и жандармы следят за неблагонадежными. После прошлогоднего восстания у них одна забота — вовремя вылавливать смутьянов. Мы выглядим прилично, к мятежу не подстрекаем, с какой стати кто-то вздумает к нам придираться? Мы не преступники, и наши портреты на столбах не развешаны. Успокойся.
— А если все же?… — заикнулся Максимов, не вполне убежденный этими доказательствами.
— Тогда ты нас вызволишь. — Анита чмокнула его в щеку. — Все! Некогда… как это говорят в России?., точить 1уаБ1.
— Лясы, — поправил Максимов механически.
— Жди и никуда не уходи — по крайней мере, до вечера. Если к закату не вернемся, значит, что-то случилось. Но это маловероятно.
Максимов привык полагаться на рассудительность жены, поэтому хоть и без охоты, но принял ее доводы и занял позицию в рощице, укрывшись за огромным муравейником. С этой точки в просветах между деревьями просматривались и луг, и холм, и стоявший сбоку инфекционный барак. Вскоре после ухода Аниты и Вероники со стороны последнего донесся гвалт. Алекс вжался в дерн и напряг зрение. Возле дощатого строения возникли два санитара, один из них заглядывал в оконце и, по-видимому, переговаривался с запертым Рахимом.
Уверившись, что произошла подмена, санитары высадили дверь и вызволили бедолагу. Рахим вышел, качаясь, как моряк после длительного рейса, и визгливо затараторил по-румынски. Этим языком Максимов не владел, однако легко было догадаться, что опозоренный страж призывает скорее настичь беглецов. К его досаде, санитары не проявили рвения, ограничились двумя-тремя фразами и удалились восвояси. Следовало принять в расчет, что они доложат о случившемся руководству. Но пока оно среагирует, примет решение, кого-нибудь пришлет — пройдет целая вечность.
