– Мне? – возмутился он. – Да я всего лишь поддержал вас, не более того.
Они оба знали, что это ложь, но никому из них не хотелось снова обсуждать эту скользкую тему.
Еще два дня назад он счел бы подобное невозможным. У него были довольно твердые намерения отменить их договоренность, пока она не сказала ему в присущей ей страстной манере: «У меня есть вы». После этого, к его огромному удивлению, его сердце сделало в груди двойное сальто, и он понял, что хочет эту маленькую кокетку, которой до всего есть дело, так, как не хотел еще ни одну женщину. Ему хотелось освободить от оков условностей ее страстную натуру и разбудить каждую ее «естественную склонность» – и не только их.
– Герцогиня, ты ли это? – крикнул с улицы знакомый голос. – Смотри, Миранда, ты была права. Это наша милая Фелисити!
Тэтчер увидел, как из парного двухколесного экипажа радостно улыбается Фелисити супружеская пара. Он не обратил на них особого внимания, пока мужчина, сидевший рядом с хорошенькой рыжеволосой дамой, не встретился с ним взглядом.
– Джек! – воскликнула Фелисити и, подбежав к краешку тротуара, замахала рукой экипажу, который сразу же развернулся и остановился у обочины дороги с ней рядом. – Мисс Портер! – Покраснев, она тут же исправилась: – Я хотела сказать: леди Джон! О Господи, боюсь, что для меня вы навсегда останетесь мисс Портер!
– Как и ты навсегда останешься моей любимой ученицей. – Ее бывшая учительница радостно улыбнулась ей, и ее улыбка согрела душу Фелисити, потому что красноречиво свидетельствовала о том, что мисс Портер счастлива в браке с лордом Джоном Тремонтом.
В браке, который был плодом ее вдохновения, хотя и был связан с немалыми трудностями.
– Что ты делаешь в Лондоне? – широко улыбаясь ей, спросил лорд Джон, – которого друзья звали Джеком, а те, кто помнил в нем только распутника, некогда потрясавшего своим необузданным шалопайством весь город, – Безумным Джеком. Потом он перевел взгляд на Тэтчера и слегка нахмурил лоб. – Мы думали, что ты и Талли остались с Пиппин в Суссексе, пока все не урегулируется.
– Появилась возможность провести сезон в Лондоне, и нам не захотелось ее упускать, – сказала она в ответ. – Кстати сказать, мы и ждать больше не могли. Но вы-то оба что делаете в городе? Тем более что вы на последних месяцах, леди Джон? Вам, наверное, не следовало бы разъезжать в экипаже по рытвинам и ухабам. – Она с упреком взглянула на Джека. О чем – только думает этот мужчина?
Леди Джон, бывшая Миранда Мэбберли, которая преподавала, в школе мисс Эмери под именем мисс Портер после того, как в результате скандальной истории с Безумным Джеком была изгнана из общества, с любовью улыбнулась своей бывшей ученице.
– Фелисити, дорогая моя девочка. Ты, как всегда, печешься о моем благополучии. Но со мной все в порядке, впереди у меня еще целых два месяца. – Она смахнула набежавшие на глаза слезы. – Черт побери, последнее время я плачу по любому поводу. – Она похлопала себя по округлившемуся животику и продела руку под локоть мужа. – Ты бы только посмотрела, как я ревела, когда рассталась с малышкой Берди.
– Пятнадцать миль плакала не переставая, – заявил Джек. Все они дружно рассмеялись, и Фелисити почувствовала, что с нее словно смыли грязь недоброжелательства, осевшую на ней после встречи с мисс Браун и леди Гейторн.
– И все же скажите: почему вы приехали в Лондон? В последнем письме вы писали, что не уедете из Тизлтон-Парка, пока… – Фелисити немного покраснела, – пока не родится ребеночек и пока вы не найдете новую нянюшку.
Миранда снова рассмеялась.
– Теперь все наши волнения по поводу нянюшек позади, потому что мы наконец обнаружили, почему нянюшки сбегали от нас под прикрытием ночи.
– Наверное, Джек рассказывал им семейные предания о привидениях и их проказах, – сказала Фелисити.
– Вовсе это не я. Это делал Бруно, – вмешался Джек.
– Мистер Джонс? – удивилась Фелисити. – Но я думала, что он без ума от маленькой Берди.
– Даже слишком, – сказала Миранда. – Как выяснилось, он был вечно недоволен работой нянюшек и считал, что они плохо заботятся о малышке. Бедные женщины сбегали от страха.
