Ей, конечно, все это безразлично, сказала она себе и с улыбкой, достойной актрисы «Ковент-Гарден», направилась по снегу к нему.
Талли была права: этот человек ей нужен. Нет, он нужен им всем, поправила она себя. Как-никак, а соблюдение приличий – это единственное, что может помочь им удержаться на плаву.
– Талли сказала мне – причем совершенно справедливо, – что я была чрезвычайно груба, мистер Тэтчер. Я приношу свои извинения. – Она помолчала и украдкой бросила взгляд на Талли. – День был такой утомительный, а у меня еще масса дел… Я была бы очень благодарна, если бы вы продолжили работать в нашем доме.
У всех наблюдавших за этой сценой вырвался дружный вздох облегчения.
Судя по его виду, Тэтчер был готов отказать и уйти немедленно, но тут Маджетт тихо кашлянул и сказал ему что-то на ухо, но слов она не разобрала. Услышав сказанное, Тэтчер скорчил гримасу.
Потом он сделал глубокий вдох и поклонился:
– К вашим услугам, мисс Лэнгли.
– Ну что ж, хорошо. – Теперь, когда он дал ей слово, она не могла устоять, чтобы не подлеть его напоследок. – Просто отлично. Я как раз собираюсь отправить записку девушкам Ходжес. Не будете ли вы любезны доставить ее в их дом?
Физиономия Тэтчера залилась краской, и Пиппин поспешила вмешаться, пока этот мужчина не взорвался.
– Пора выпить чашечку чаю. Мы очень давно ничего не ели.
Талли рассмеялась и втиснулась между Фелисити и лакеем.
– А каштаны ты не забыла?
Пиппин на мгновение нахмурила брови:
– Ах да. Как же я об этом забыла? И все же чашечка чая никогда не помешает. – Она торопливо взбежала по лестнице и, добравшись до площадки, обернулась к Тэтчеру: – А вы действительно служили с Веллингтоном?
Он вежливо кивнул.
Талли, к ужасу Фелисити, схватила Тэтчера за рукав:
– Вы должны выпить чаю вместе с нами. Записка моей сестры подождет. Я с большим удовольствием послушаю о том, с какими опасностями вам приходилось сталкиваться. Видите ли, мы с Пиппин подумываем о том, чтобы написать приключенческий роман на военную тему.
– Талли! – в ужасе воскликнула Фелисити. – Неприлично приглашать ливрейного лакея на чашку чая.
– Да и рассказывать мне не о чем, мисс Талли, – сказал Тэтчер.
– Не о чем рассказывать? – вмешался мистер Маджетт. – Он говорит, что не о чем рассказывать? Не верьте!
– Мистер Маджетт! – В голосе Тэтчера явно звучало предостережение, однако никто этого не заметил.
– В таком случае вы тоже должны выпить с нами чаю, – сказала Талли и, не обращая внимания на слова Тэтчера, повела по лестнице Маджетта, при этом так взглянув на Фелисити, что та не осмелилась больше возражать против приглашения. – Я с удовольствием послушаю о годах боевой славы мистера Тэтчера. – Остановившись перед дверью, она с улыбкой добавила: – И вашей тоже, мистер Маджетт.
– Я тоже, – заявила Пиппин, помогая Маджетту войти в дом.
– Ну что ж, можно вспомнить о той ночи в Бадахосе, когда капитан…
Может, они все сошли с ума? Меньше всего Фелисити хотелось услышать о том, как их ливрейный лакей спас целый батальон благодаря своей храбрости и находчивости. Или о том, как Тэтчер не позволил французам грабить и насиловать несчастных беззащитных испанских женщин и детей. Или вообще о чем-нибудь таком, что могло бы выставить его в благоприятном свете.
Ладно. Она просто не станет слушать эту болтовню.
– У меня есть более важные дела. Например, пригласить Ходжесов на чашку чая, – заявила она, проходя мимо них.
– Ходжесов? – переспросила Талли. – Нельзя сказать, что они принадлежат к высшему свету. Ты забыла о нашем плане?
– Нет, но у них есть то, чего нет у нас, – сказала в ответ Фелисити.
Ее сестра приподняла светлые бровки.
– И что же это такое?
– Уголь.
Талли, сбитая с толку, покачала головой.
– Мы не можем допустить, чтобы чай замерз в чашках, когда придет Холлиндрейк…
– Холлиндрейк? – встрепенулся Маджетт. – Вы говорите о герцоге Холдиндрейке?
– Да. Я помолвлена… – Ей показалось, что Тэтчер хочет что-то сказать, поэтому она исправила себя: – Почти помолвлена с ним и не хочу…
– Ах, мисс, вам не следует беспокоиться о том, что холодно, – заверил ее Маджетт. – Сомневаюсь, что хозяин станет возражать против холода.
