– Отличная идея, – я налил себе стакан виски. – У тебя был шанс спасти Россию от страшной опасности.
– Именно, – ухмыльнулся Алиев. – Вдруг бы повезло, и я нарвался бы на самого Басаева, сидящего за рулем грузовика со взрывчаткой. Может, медаль бы дали потом.
– И чего, долго ты патрулировал окрестности дома?
– Да ни минуты, – поморщился Евгений. – Как ты себе представляешь, что я брожу по ночам с дубиной, и сдаю ментам каждого припозднившегося кавказца? Я тогда перед всем собранием повертел пальцем у виска, показал на участкового, и сказал, что не собираюсь выполнять за него его работу. Я плачу налоги, он и его семья живут на мои деньги, и поэтому он обязан сделать так, чтоб я даже не задавался вопросами своей безопасности.
– И тебя не забили сразу лопатами и вилами?
– Да кто там забьёт-то? Тьфу! Стадо, блядь. Конечно, они начали орать, что я не патриот, и вообще – есть ли у меня регистрация? Участковый спросил мою фамилию, я назвал, после чего они заорали ещё громче, а мент поклялся, что снимать в этом доме квартиру я буду только через его труп. Типа он ляжет костьми, но выселит меня отсюда. На что я совершенно спокойно сообщил, что в любое время он может проверить мою регистрацию, на законных основаниях выданную местным райотделом милиции, а также я в силу его полномочий позволю ознакомиться с юридическим договором, заключённым с хозяином квартиры, согласно которому в этой квартире я абсолютно законно буду проживать ещё минимум полтора года. Так что при желании трупом он может ложиться прямо сейчас, я уже готов через него перешагнуть. После чего развернулся, и ушёл домой.
– Нормальный такой ход, – уважительно подметил я. – Могли ведь реально затоптать. Все ведь наверняка на нервах были после этих терактов. А тут ещё какая-то нерусь не поддерживает их патриотический порыв.
– Меня не волнуют чужие слабые нервы, Рома. Я уже заплатил ментам за свою безопасность, и имею полное право требовать её обеспечения. Меня тогда ещё возмущало страшно, что в Москве аж сто пятьдесят тысяч ментов. В Нью-Йорке, к примеру, сорок тысяч. И вот прикинь, эти полторы сотни тысяч дармоедов бродят по Москве, и обирают приезжих. Знаешь, сколько бабла я этим козлам заплатил, пока не научился покупать себе всякие регистрации и поддельные ксивы? Да немеряно просто! А знаешь, за какую бешеную сумму я купил тогда регистрацию в том грёбаном райотделе? И поэтому меня бесила сама мысль о том, что я ещё и работу за них выполнять должен. А что до ночных прогулок с дубинками и поголовного контролирования кавказцев, то голосовало за такие санкции самое тупое и бесполезное быдло из всего этого стада. Им невдомёк, что террористам алкаш с дубиной не помеха. Им просто хотелось раз в жизни почувствовать над кем-то власть. Пусть и маленькую. Но над живым человеком. У него дубина, и московская прописка в паспорте. Два преимущества. Больше-то ни одного нет. Ему не растолкуешь, что кавказцы, между прочим, тоже живут в этих же домах. Вот скажи, от кого эти приматы с дубьём собираются защищать свои дворы? От торгующего арбузами нищего азербайджанца, который, часто буквально рискуя жизнью, несколько тысяч километров волок им эти арбузы из Баку на полумертвом грузовике, по дороге кормя ими каждого ничтожного постового мусоришку; чтобы потом, продав эти проклятые арбузы, увезти в Азербайджан несчастные пятьсот долларов и полгода кормить на них своих голодных детей? Эти «дружинники» просто тупые, как бараны, а иначе до фразы про выселять точно бы не дошло.
– Да кого они собирались выселять-то? Тебя, что ли? – заржал я.
– Да им дай волю, они и меня бы попытались. Но со мной-то посложнее будет. Я ведь не безобидный затюканный торговец арбузами. Попробуйте, выселите. Я их, блядь, забью до фарша, и сожгу дотла вместе с их товарищами-гопниками. Зубами их загрызу. Таких алкашей-дружинников даже и отстреливать-то не потребуется, лично я один пятерых таких просто заплюю до смерти. И таких как я, приезжих, в моей Москве – миллионы. Некоторые москвичи и представить себе не могут, что у меня тоже есть моя Москва. Им это дико. Я азербайджанец Алиев, гражданин России и житель Москвы, я когда-то приехал сюда жить, и не им мне указывать, что делать и куда ехать. В одной только моей пятке правой ноги чувства собственного достоинства и гордости во много раз больше, чем у ста тысяч таких вот ничтожных трусов, вместе взятых. Я – патриот России, блядь. И, если потребуется, буду вбивать эту информацию всякому неумному хулиганью в голову кулаком. И доказывать свой патриотизм шатанием по району по прихоти какого-то придурка-мента я точно не намерен. А вот если завтра в городе официально объявят военное положение, то я первым пойду на пункт регистрироваться, потом возьму автомат, и стану делать то, что скажут. Потому что я молод и здоров, к тому же прекрасно умею стрелять.
