– Это не моя вина. Это Стелла виновата – из-за беременности ее все время тошнит.
– Хм.
Она не убедила его в искренности своих слов.
– Ты хватаешь меня за руку, представляя своему дядюшке Исааку, но потом напиваешься до полусмерти, лишь бы избежать разговора со мной.
Она не стала возражать. Он в растерянности покачал головой:
– Это все часть какой-то игры? Разве ты не отличаешь фальшь от настоящих чувств?
– Я не веду никаких игр, – тихо вымолвила она.
– Но откуда у меня тогда ощущение, что меня используют? – Он сделал паузу. – Я хочу, чтобы наша жизнь была безоблачной и счастливой. У меня есть мечты, Тэсс, и теперь им суждено сбыться. Но судьба нашего брака зависит от нас обоих. От меня и... от тебя.
Она бросила на него пристальный взгляд. Она уже собиралась во всем признаться, но ей не хватило смелости. Она отвернулась и уставилась на мерцающее пламя свечей.
Он ждал, не сводя с нее взгляда.
Почему он проявлял такое упрямство? Почему не желал оставить ее в покое?
Тэсс посмотрела на него.
– То, что произошло между нами... – Она кивнула в сторону кровати. – Предполагается, что это самый чудесный опыт для влюбленных.
Он настороженно посмотрел на нее:
– Так говорят поэты.
– Так говорила мне Ли Карролтон. – Она встретилась с ним взглядом. – Ты уже знал радости любви, не так ли?
– Радости любви? Да, пару раз, было, – сухо признался он. Ей хотелось, чтобы он прикрыл свою наготу. Он был похож на грозного пирата.
– И ты испытывал такое же наслаждение?
– Это очень рискованный разговор, – сказал он, уходя от прямого ответа. – Это доставляло большое удовольствие.
– Но было ли это так же чудесно, как и в этот раз?
– Более чем. Тэсс, – выпалил он, – отправляйся в постель. Все вопросы выясним утром.
Она выпрямилась в кресле, подтянув колени, словно желая защититься от него:
– Я думаю, мне лучше остаться здесь. Он взглянул на нее:
– Я мог бы с тобой поспорить. Мог бы подойти к тебе, взять на руки и отнести на кровать, где ты и должна лежать, будучи моей законной женой.
Его слова прозвучали как вызов. Она уже была готова бросить ему в лицо очередное обвинение, как вдруг он продолжил:
– Но я не стану этого делать. Потому что я могу потерпеть поражение в этой битве. А я люблю побеждать, Тэсс Оуэн. Всегда. Поэтому ты можешь оставаться в своем кресле, если хочешь.
Он лег, прикрыв свое великолепное тело и повернувшись к ней спиной. Тэсс не сводила с него глаз, ожидая, что он вот-вот повернется к ней и снова позовет ее. Его плечи поражали мощью. Он занимал почти три четверти кровати.
Вдруг в ее памяти возник образ их сливающихся в экстазе тел. Она поежилась, отгоняя, прочь плохие предчувствия. «Он бы и сам не захотел услышать всю правду», – убеждала она себя. Она никак не могла забыть его слова: «Молодая, красивая и богатая леди». Что она станет делать, когда он узнает всю правду? Но когда она, наконец, уснула, ее страхи оставили и ей привиделась Ли, которая чарующим голосом шептала о том, как чудесно быть влюбленной.
Утром Тэсс проснулась в кровати, укрытая чьей-то заботливой рукой. Сюда ее, должно быть, перенес Бренн. Она повернулась к нему, ожидая увидеть его широкую улыбку, но рядом с ней никого не было.
Она прислушалась: в комнате было тихо. Она медленно села в кровати и обвела взглядом комнату. Она была одна.
Но он был здесь недавно. Из-за ширмы виднелся край медного умывальника. В воздухе пахло мыльной пеной. Он не пользовался мылом с ароматом духов, которое так любили многие столичные господа. Бренн предпочитал мыло с запахом корицы и индийских пряностей, и Тэсс жадно втянула носом воздух.
В дверь постучали. Тэсс велела открыть, и на пороге появилась ее горничная Вела. Она вошла, держа поднос с горячим шоколадом и булочками.
– Доброе утро, миледи, – бодро приветствовала она свою госпожу.
Она поставила поднос на столик и пошла к окну, чтобы открыть шторы.
– Мы уже почти все собрали в дорогу, но вам лучше самой проверить все как следует.
Солнечный свет затопил спальню.
– Только представьте себе, вы теперь графиня! Тэсс поднялась с кровати:
– Который час?
– Половина десятого. Лорд Мертон сказал, что хочет выехать до наступления полудня.
