Хемлин не сводил глаз с Бренна, словно искал какой-то скрытый мотив в его поведении. Наконец он расслабился, и его настороженное выражение сменилось выражением искреннего восхищения.
– Мертон, вы избавили меня от страшного груза. Вы очень хороший и благородный человек.
Несколько джентльменов заметили хозяина дома и жениха, стоящих в дверях, и позвали их к себе. Хемлин объявил:
– Господа, я поднимаю тост в честь мужа моей сестры! Гости дружно его поддержали.
Вначале они вели себя довольно сдержанно, но с каждым последующим тостом оживление все росло, и лихое настроение Хемлина, конечно, способствовало этому не в последнюю очередь.
В зале не было ни одного человека, который бы не завидовал Бренну. Ему достался приз – он заполучил самую желанную невесту Лондона, прекрасную принцессу. Однако когда прозвучал тост в честь пальчиков Тэсс, Бренн понял, что пришло время покинуть собрание. Он отошел прочь, надеясь найти свою невесту среди толпы друзей и родственников.
Вдруг рядом с ним возникла стройная фигура Тэсс. В ее руках был пустой бокал, а глаза сияли от счастья.
– Дядюшка Исаак! – воскликнула она, обнимая пожилого джентльмена так, словно только и ждала этой встречи.
– О, моя любимая племянница, – ответил дядюшка Исаак.
Он тут же пустился в воспоминания о том далеком времени, когда Тэсс малышкой сидела у него на коленях, но Тэсс резко прервала его.
– Это мой чудесный, великолепный муж, – провозгласила она, взяв Бренна за руку.
Она не стала ждать ответа, а грациозно увела Бренна в сторону.
– Он такой зануда, – прошептала она. Бренн взял из ее рук бокал и протянул его слуге.
– Ты любишь вино? – спросил он, пытаясь скрыть озабоченность в голосе.
– О нет. Я редко пью. Но сегодня решила немного расслабиться, ведь нам предстоит особая ночь.
Ночь. О да, Бренн хотел, чтобы она запомнилась ей. Его с новой силой охватило желание.
А затем Тэсс обратилась к нему голосом, который заставил его почувствовать себя Георгием Победоносцем и Александром Македонским в одном лице:
– Я не могу найти слов, достойных того, чтобы оценить ваш поступок. То, что вы приняли меня в такой ситуации, потрясло меня до глубины души. Вы спасли мою семью от позора.
Он отвел ее в сторону, туда, где их никто бы не потревожил, и ответил:
– Тэсс, я всегда хочу стоять на защите твоих интересов.
Она улыбнулась, и глаза ее сияли от счастья. Она протянула руку и с гордостью обняла его. Это был жест любящей жены.
Бренн задержал ее маленькую ладонь в своей руке и запечатлел на ней горячий поцелуй, а потом произнес:
– Я признаю ребенка своим. Можешь не опасаться на этот счет.
На ее лице застыла улыбка:
– Что?
Он оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что их не подслушивают.
– Твоего ребенка, – прошептал он. – Я хочу признать его как собственного.
– Моего ребенка? – пропищала она в ответ.
Она оглянулась, словно хотела кого-то найти, но потом снова обратилась к Бренну:
– Ты думаешь, что я беременна?
Она отстранила руку, но он перехватил ее:
– Разве не это ты пыталась сохранить в тайне? Я слышал, как шептались горничные. Так я и узнал всю правду.
– Так ты думаешь, что это и есть моя тайна? – глядя перед собой невидящим взглядом, спросила она.
– А разве нет?
Тэсс заморгала, а потом, словно придя в себя, сказала:
– Да, да!
Она отступила от него на шаг и пробормотала:
– Мне нужно выпить вина. О, Бог ты мой, мне надо выпить вина.
Она схватила бокал с подноса, проходящего мимо слуги, и осушила его одним глотком на глазах у изумленного Бренна. Он взял ее за руки и спросил:
– С тобой все в порядке?
Она лишь улыбнулась ему в ответ:
– О да.
Она протянула пустой бокал официанту, который обходил гостей с бутылкой шампанского, и заставила его наполнить бокал до краев. Она уже поднесла шампанское к губам, но тут вмешался Бренн:
– Тэсс, разумно ли это? Я хочу сказать, зачем так много пить?
Она помедлила, а потом торопливо произнесла:
– Лунный камень просто чудесен. И все будет чудесно. А сейчас я должна извиниться. Мне надо срочно разыскать своего брата.
– Я пойду с тобой, – сказал он, принимая из ее рук бокал и ставя его на стоявший неподалеку столик. Когда он обернулся, ее уже не было.