– Она выйдет за вас замуж в течение недели, милорд. Позаботьтесь о том, чтобы вам выдали специальное разрешение. Я собираюсь объявить о помолвке.
С этими словами он развернулся и направился к гостям.
Тэсс не могла поверить тому, что только что сказал ее брат. Анна положила ей руку на плечо:
– Он очень сердит. Он передумает.
– Он пьян, – ровным голосом произнесла Тэсс, но ее тут же кольнуло угрызение совести.
Да, ее брат в последнее время пил больше, чем нужно, но он оставался ее братом.
Она повернулась к тому, кого считала истинным виновником своих неприятностей. Она набросилась на лорда Мертона с яростью львицы:
– Как вы могли?
– Я лишь предложил выход из ситуации, – сказал он с напускной скромностью.
– Я бы скорее предпочла рабство. Он нахмурился:
– Я вас уверяю, что брак более предпочтителен, чем рабство.
– Брак для женщины – это темница, – парирована Тэсс. – Когда девушку выдают замуж, она теряет все. Даже ее имя теперь принадлежит ее мужу.
– Я думаю, что вы несколько преувеличиваете. Ваша просвещенная гувернантка имела в виду вовсе не это, когда учила вас независимости.
Тэсс с горечью посмотрела на него и невесело улыбнулась:
– Вы готовы ликовать?
Он встретил ее взгляд, не дрогнув:
– Нет, мисс Хемлин. Я готов доказать, что вы не правы в своих мрачных ожиданиях.
– У вас не будет даже малейшего шанса это сделать, – гордо заверила она его.
Шурша юбками, Тэсс повернулась к нему спиной и поспешила в бальный зал спасать ситуацию. Анна последовала за подругой.
Хаос, царивший в зале еще несколько минут назад, постепенно утихал. Многие из тех девушек, которые согласились принять участие в пари, уже уехали в сопровождении своих матушек и других матрон. Тэсс распрямила плечи. Когда оставшиеся гости заметили ее появление, в зале установилась гнетущая тишина. Все взоры обратились на Тэсс.
Нейл стал спиной к музыкантам.
– Я только что объявил о твоей помолвке, дорогая сестра, – сказал он, поднимая чашу с пуншем. – За счастье моей сестры!
Все присутствовавшие, за исключением леди Гарланд, которая сидела в кресле с видом мученицы, присоединились к нему и подняли бокалы.
– И за лорда Мертона! – добавил Нейл.
В это мгновение Мертон вошел в зал. Он встал не со стороны Тэсс, а со стороны Нейла и принял чашу с пуншем.
– За самую красивую из присутствующих здесь дам! – сказал он, приветствуя ее столь смелым тостом.
Все послушно кивнули. Деланд Годвин пробился к Тэсс.
– Итак, великолепная мисс Хемлин все же спустилась на грешную землю, став жертвой собственного хитроумия, – произнес он ей на ухо. – Но кто бы мог предположить, что обуздать вас сможет какой-то калека?
Тэсс замерла. Она вдруг ощутила, что смертельно устала от светских игр, и, улыбнувшись, спокойно ответила:
– Не волнуйтесь, мистер Годвин. Даже учитывая, что граф хромает, он все равно даст вам фору как мужчина. Боюсь, в сравнении с ним ваши шансы нельзя назвать даже скромными.
Годвин передернулся так, словно ему залепили пощечину. Замечание Тэсс слышали несколько гостей, которые с готовностью передали этот разговор дальше.
Годвин встрепенулся и сказал:
– Будьте осторожны, мисс Хемлин. Совсем скоро вы утратите статус королевы балов, а замужней даме не стоит разбрасываться друзьями, иначе ее очень быстро забудут.
Он повернулся и отошел от нее.
Анна взяла Тэсс под руку, и они начали пробираться сквозь толпу гостей.
– Что ты намерена делать, Тэсс?
Тэсс метнула взгляд в сторону высокого темноволосого уэльсца, который считал себя укротителем великосветской принцессы.
– Я собираюсь защищаться.
Она приказала слугам подать ее экипаж, чтобы, наконец, уехать домой.
– Вы глупец! – объявил свой вердикт сэр Чарльз, когда они с Бренном остались одни в нанятом экипаже, который вез их по пустынным мостовым Лондона. Тишину предутреннего часа ничто не нарушало – только мерное цоканье копыт да монотонное движение колес по грубым каменным плитам сопровождало разговор двух джентльменов.
– Возможно, и так, но вы забыли сказать – богатый глупец! – поправил его Бренн, подавляя зевоту.
Он много пил в этот вечер за свое здоровье. Однако теперь, на свежем воздухе, эйфория, вызванная вином, уступала место холодному осознанию случившегося.
