— Это тоже следует из содержимого моих карманов? — спросил Джастин.
— Нет, это следует из выражения твоего лица, — поддразнила его Джессика. — Ты пялишься на меня, как голодный — на шоколадный торт. Или как убийца — на намеченную жертву.
— Как я могу смотреть на тебя иначе, когда ты так выглядишь? — защищаясь, воскликнул Джастин.
Джессика в самом деле выглядела потрясающе. Не застегнутый до конца халатик частично открывал грудь и живот. Вся она после душа казалась удивительно свежей, а кожа источала цветочный аромат, от которого Джастин приходил в неистовство.
Она ему очень нравилась без макияжа. Губы у Джессики были полные, яркие, а ресницы — от природы густые и длинные.
— Иди-ка сюда, — позвал Джастин, вальяжно раскинувшись на кровати. — У меня к тебе важное дело.
— Какое?
Обольстительно поводя бедрами, так что полы цветастого халатика подрагивали, как крылья бабочки, Джессика приблизилась. С невинным видом она присела на край кровати — и тут же оказалась в цепких объятиях любимого.
— Хочу проверить, что носят в карманах детективы, — пробормотал он, притягивая ее к себе. — Может быть, оружие? Или шпионские карты города? Или списки всех подозреваемых?
С этими словами он стал поглаживать ее ягодицы, притворяясь, что ищет карманы на халате.
— Как, никаких карманов? Какая жалость! А с этой стороны? Тоже нет? Попробуем здесь.
— Ищи, ищи, — млея под его прикосновениями, шептала Джессика. — Карманов, правда, все равно не найдешь… Но мне нравится, когда меня так обыскивают.
Вскоре дыхание ее участилось. И халатик стал только мешать. Джастин одной рукой ласкал ее грудь, а другой ласково водил по ладони.
— Что ты делаешь с моей рукой? — спросила Джессика, глаза которой уже туманились от удовольствия.
— Как что? Читаю линии.
— Ты умеешь гадать по руке?
— Еще как. Моя матушка была наполовину итальянка, а южане вообще очень хорошо гадают.
— И что же готовит мне судьба?
— О! — Джастин в притворном удивлении поднял брови. — Первое, что я вижу… В не очень отдаленном будущем… ты, красавица, выйдете замуж.
— А еще что? — Джессика опасалась шутливых разговоров на эту слишком важную для себя тему и всегда стремилась перевести разговор на другое.
— Еще? Много восхитительного секса.
— И все?
— Нет, не все. Еще больше секса. Такого же восхитительного.
— И как скоро сбудется предсказание, господин предсказатель?
— Сейчас посмотрю. — Джастин прищурился и поцокал языком. — Так… Подожди… Да, точно так: сегодня утром. До того, как ты уйдешь на работу, милочка.
— Ну что же, с предсказаниями не поспоришь, — сладко вздохнула Джессика, вытягиваясь в его объятиях.
Сразу после любовного акта она уснула. А Джастин лежал рядом и с нежностью смотрел на ее обнаженную грудь, на тонкий очерк лица, такого женственного и одновременно детского.
Вчера, после горьких слез, Джессика рассказала ему о своей матери. Оказывается, Роберта Спайк, едва оправившись после родов, забрала саквояж и ушла из клиники. Она уехала в Штаты и стала журналисткой, воплотив за океаном все свои мечты о карьере. Кажется, она даже вышла там замуж — вернее, завела себе друга, с которым не была связана никакими обязательствами. Джессика была единственной, кто пытался наладить с ней отношения. Она написала матери, надеясь встретиться с ней, но отец категорически запретил ей это. К тому времени, как отцовский запрет перестал иметь силу, Джессика уже сама не хотела видеть мать. Та никогда не писала ей сама, только трижды за всю жизнь ответила на письма.
Скорее всего Джессика была права, отказавшись от идеи встретиться с матерью, думал Джастин печально. Если бы Роберта Спайк хотела, она нашла бы способ пообщаться с дочерьми. Такая гордая женщина, как Джессика, никогда не стала бы навязываться.
Джастин встал, стараясь не разбудить спящую. Та лежала, полуприкрытая одеялом, с блаженной улыбкой на лице. Он поправил ей подушку и пошел в кухню варить кофе. Джессика любила начинать день с кофе, сделанного им.
