Взбираясь по лестнице в его апартаменты, Шелли раздумывала, как ей лучше с ним заговорить. Стоя на маленькой площадке переддверью, она собиралась с духом, понимая, что просто и легко не получится. Нужно говорить сразу и не лукавя. Она сделала глубокий вдох и постучала.
Дверь отворилась. Перед ней стоял Эйси, и вдруг ей стало ясно, что он немолод. Эйси всегда казался ей вечным, вне времени, а теперь она увидела, что он чуть сутулится и по-стариковски хрупок. Глаза его не светились привычной дразнящей улыбкой, а без нее лицо его было сумрачным. Он выглядел на свои семьдесят три года.
Эйси явно был ошарашен ее появлением.
– В чем дело? – тревожно спросил он. – Что случилось? С Марией все в порядке?
Шелли улыбнулась.
– Ничего не случилось, и с Марией все хорошо. Я просто волновалась о тебе.
– Обо мне? Господи Боже, девочка, я же взрослый человек! Это тебе нужен сторож… – Лукавая улыбка зазмеилась в уголках его рта. – Или мужчина. Да. Мужчина. Вот что тебе нужно. Большой, сильный, как…
– Эйси, ты лучше оставь эту тему, – предупредила его Шелли. Она обрадовалась, что прежний юмор у него не пропал. – Это за тобой нужен глаз да глаз.
– Только ты не начинай. Хватит того, что Ник трясется надо мной, как курица над цыпленком. – Он заиграл бровями. – Как же смогу я ухаживать за дамами, если вы вдвоем станете за мной следить? Это бросит тень на мою репутацию.
Что бы там ни взвинтило его на кухне, это быстро прошло, и, видя с облегчением, что он такой же, как обычно, Шелли решила не настаивать на объяснении.
– Я хотела обсудить с тобой ту партию скота, что прибудет где-то в середине месяца, но ты ушел до того, как я успела об этом заговорить.
Легкий румянец окрасил его скулы, но это был единственный признак того, что он понимает, как странно себя вел.
– Ладно, – кивнул он. – Заходи.
Поскольку никаких объяснений он явно давать не собирался, Шелли, приняв правила игры, молча последовала за ним в комнату.
Быстрый взгляд вокруг подтвердил, что обшитые сосной стены не изменились, а вот безобразный линолеум ее юности на полу заменен плотным бежево-коричневым покрытием, пригодным служить и внутри дома, и снаружи. Складная кровать была теперь обита ярко-синей шотландкой, телевизор был больше и новее, но все остальное осталось почти таким же. Правда, Эйси или кто-то другой добавил к обстановке черное кожаное откидное кресло и круглый дубовый кофейный столик. Шелли увидела, что и кухонный стол был новым, и кухонные стулья, оставаясь красными, были заново обиты.
Усевшись за красный пластмассовый столик, она наблюдала, как Эйси варит кофе в кофеварке. Было время, когда он клялся, что никогда кофеварка не заменит его побитый кофейник, но и ему пришлось сдаться под напором прогресса. Скрывая улыбку, Шелли обратила внимание на микроволновую печь, стоявшую рядом со сверкающим хромом и чернью тостером на четыре ломтика, и – это же надо! – даже маленькая переносная посудомоечная машина притаилась в углу кухоньки. Оказалось, что Эйси, кряхтя и ворча, вошел в двадцать первый век.
Включив кофеварку, он присоединился к ней за столом.
– Так что ты хотела обсудить насчет коров?
Вообще-то коровы были только предлогом, чтобы его увидеть, и на мгновение она растерялась, не сообразив, о чем он говорит.
– Ну, понимаешь, – промямлила она, – я… э-э… подумала: не смог бы ты быть тут и помочь, когда их будут выгружать? Ник, разумеется, поможет, но мне хотелось бы иметь наготове пару опытных рук.
– Вот как? – Эйси посмотрел на нее проницательным взглядом, как в прошлом, когда ловил ее на уклонении от правды, и, точно так же как в юности, она заерзала на стуле. Он понял, что она попыталась замутить воду, но, не настаивая, мягко добавил: – Да, конечно. Я помогу. Ты примерно знаешь, когда они прибывают?
– Не уверена насчет точной даты, но они предположительно будут отправлены из Техаса в конце той недели. Продавец даст мне знать, когда перевозчик их заберет. А когда мне станет известно, что они уже в дороге, я смогу прикинуть дату их прибытия.
– Так сколько же голов ты купила? – спросил он, поднимаясь и берясь за чашки.
