— Сэр, прошу вас, время не ждет! — вновь подал робкий голос Дабни.
— Да-да, иду… — Джулиан все колебался. Он не доверял Рианнон. С другой стороны, если это очередной ее трюк… Он стиснул зубы и нахмурился. Так тому и быть. Она все равно получит то, о чем просит. — Разыщи отца Виксри и пошли его вслед за мной. И побыстрее.
— Так точно, сэр! — Дабни ухмыльнулся. Ему показалось, он понял, зачем Джулиану понадобился местный священник.
…Проезжая мимо постов южан, Джулиан не слезал с лошади, его узнавали в лицо. Вскоре лагерь остался позади и началась ничейная земля. Здесь уже можно было встретить кого угодно.
Впереди показалась церковь. Джулиан остановил коня и внимательно осмотрелся. Вокруг старенького здания простиралась лысая луговина. Небольшой лесок, росший тут когда-то, начисто выкосило огнем артиллерии. Джулиан не торопился вперед.
Если бы поблизости находились янки, он бы их обязательно заметил. Им негде было укрыться от его взора, их орудия позаботились об этом. Соскочив на землю, он привязал коня к чахлому деревцу и направился к церкви пешком. Потом напряжение взяло верх, и он побежал пригибаясь. Перед самым крыльцом вновь замедлил шаг и огляделся по сторонам. Никого как будто. Он тронул тяжелую дверь, она оказалась незапертой и легко подалась.
Рианнон находилась внутри. Он сразу увидел ее. Она стояла спиной к нему у алтаря. Черное платье. Траур носят целый год, но разве от него не принято отказываться, когда принимаешь решение о новом замужестве?.. Джулиан знал, по ком она скорбит. Ричард… Погибший муж-янки… Она была искренна в своей печали. Траур поселился в ее сердце, и он ничего не мог с этим поделать.
Значит, Рианнон все-таки пришла одна. Джулиан не торопился, наблюдая за ней, ожидая, когда она сама обернется. Но она стояла все так же неподвижно. Внешне безразличный, он небрежно оперся о притолоку и сложил руки на груди.
— Вы звали меня? — вежливо спросил Джулиан.
Она вздрогнула и мгновенно обернулась. Ее узкая ладонь взлетела к горлу. На мгновение ему показалось, что в ее взгляде мелькнуло какое-то чувство. А может, это всего лишь отблеск церковных свечей в ее волшебных зеленых глазах? Как бы то ни было, невидимая тень вновь легла на ее лицо, она опустила ресницы.
— Вы пришли…
Он пожал плечами, не делая попытки приблизиться. Поразительно, ничто не могло ее испортить. Ни эта убогая обстановка, ни простое черное платье, пи изнуряющая работа по уходу за ранеными янки в походных условиях. Она выглядела усталой, изможденной и похудевшей. Но в то же время осанка оставалась все такой же царственной, а черты все такими же прелестными.
— Вы звали меня, и, да, я пришел.
Она еще ниже опустила голову и еле слышно проговорила, почти прошептала:
— Я не слышала, как вы вошли. Вы уже долго здесь?
— Достаточно долго. Вы общаетесь с Господом? Или, может быть, с Ричардом?
Она негодующе взмахнула ресницами, в глазах вспыхнули сердитые огоньки. Ее обидел его едкий тон. Потом тень гнева внезапно слетела с нее, и она сказала все так же тихо:
— Мне ужасно неловко…
— Могу себе вообразить. Еще бы! Вы упрямо говорите, что между нами ничего не произошло, но при этом отчего-то зазываете в церковь, напоминаете мне о моем благородстве…
— Мне казалось… это необходимо сделать! — прошептала она, обратив на него почти умоляющий взгляд.
— Значит, Ричард нам уже не помешает? Сегодня истек срок официального траура?
— При чем тут Ричард? Как вы смеете насмехаться над этим!
— Я просто пытаюсь уяснить себе мотив вашего приглашения, Рианнон. Только и всего.
— Вы жестоки.
— Оглянитесь вокруг. Идет война. Мне кажется, сейчас не время для светских любезностей. Вы позвали меня, вы чего-то хотите от меня, давайте не будем отвлекаться. Итак, я слушаю.
— А что вы хотите от меня? — Она вновь подняла на него просительный взгляд.
— М-м, для начала хотя бы признания имевших место фактов.
Она прикусила губу, и в ее глазах вновь отразилось возмущение.
— Неужели вы не понимаете!.. Я не хотела всего этого, у меня до сих пор не укладывается в голове, как…
— Вы спутали меня с почившим Ричардом?
Они по-прежнему стояли в разных концах прохода. А если бы она могла до него дотянуться, то пощечины, пожалуй. было бы не избежать. Что ж, возможно, он ее и заслужил. Но его тоже можно понять. Сначала его используют в качестве некоего суррогата, а потом говорят о том, что он джентльмен и должен что-то сделать в связи со случившимся. Ах, ах… «Вы не бросите на произвол судьбы невинных и не позволите другим жить в бесчестье и позоре…» «Невинные» — это ребенок, не иначе. Прелестно!
