— Нельзя ли попросить вас об одной услуге? Вы можете разузнать, как она? Я был бы вам очень признателен, сэр.
Макманус кивнул и улыбнулся:
— Это я должен благодарить вас, док. Вы нам здорово помогли. Сразу видно, что клятва Гиппократа для вас не пустой звук. А о вашей супруге я, конечно, наведу справки и уже сегодня сообщу вам о результатах. Вы хотите, может быть, увидеться с ней?
Джулиан смутился. Грязь отслаивалась от него чуть ли не кусками. Вряд ли он сейчас сумеет произвести на нее впечатление.
— М… нет, не очень. Мне только нужно знать, что с ней все в порядке.
— Я постараюсь все узнать. Что-нибудь еще? Просите, не стесняйтесь. Я у вас в долгу.
— Можно мне будет сходить без охраны до ручья? Честно говоря, сейчас не помешала бы хорошая баня.
— Отчего ж, я распоряжусь. Это самое меньшее, что я могу для вас сделать.
К вечеру Макманус разыскал Джулиана и передал ему, что с Рианнон все в порядке. Медслужба генерала Маги располагалась в оперативном тылу, где врачам и сестрам милосердия ничто не угрожало. Туда даже не долетали шальные ядра. Рианнон занималась тем, что перевязывала прооперированных солдат, которых отправляли из-под Геттисберга в Вашингтон на лечение.
Они тоже готовили раненых к эвакуации, и Джулиан снова очень устал. Но когда стемнело, по лесной дороге примчался всадник. Спешившись, он торопливо забежал в штабную палатку госпиталя. Джулиан проводил его взглядом. Какие бы это ни были известия, он знал, что Макманус все равно ему расскажет. Надо только набраться терпения…
Действительно, спустя пару минут из палатки показались доктор Макманус и посыльный.
— Капитан Маккензи! Вас просят в полевой госпиталь генерала Маги. Говорят, это срочно. Там у одного пациента довольно сложное ранение плеча. Он попросил вашей помощи.
— Он попросил совета врача-мятежника? Он южанин? — удивился Джулиан.
— Нет, но вроде ваш родственник.
— Родственник? Но вы же говорили, что у Йена все хорошо…
— Не в нем дело. Это другой пациент. Капитан-кавалерист Джесс Холстон.
— Я не знаю такого человека.
— Заодно познакомитесь. Ему посоветовала обратиться к вам ваша супруга. Она же и прислала записку с посыльным.
— Но почему родственник?
— Потому, что недавно он женился на вашей двоюродной сестре Сидни.
— На Сидни? Янки женился на Сидни?!
У Джулиана брови поползли на лоб.
— Да, так сказано в записке. Похоже, вы, Маккензи, все женитесь и выскакиваете замуж скоропалительно.
Джулиан нахмурился. Каким образом это случилось? Когда? Почему?
— Так что, капитан? Вы поедете?
Джулиан ответил не сразу, он растерялся. Сколько еще подобных сюрпризов преподнесет эта идиотская война? Сидни… Мужчины из семьи Маккензи всегда заботились о своих женщинах. О Дженнифер, о Тие, о Сидни… И вдруг она выскочила замуж за янки. Как странно.
— Капитан?
Он спохватился.
— Да-да, конечно.
— Если не возражаете, я буду вас сопровождать. Мне хочется посмотреть на операцию.
Поездка от одного полевого госпиталя до другого не доставила им удовольствия. Повсюду валялись убитые. Санитарные команды искали под светом луны еще живых. Госпиталь генерала Маги действительно располагался в глубоком тылу, на старой ферме. Он разительно отличался от полевых госпиталей в прифронтовой полосе. Здесь под ногами не хлюпала болотная жижа, а раненые ждали своей очереди на операцию не на голой земле, а в жилых комнатах.
Пациент, к которому его вызвали, лежал в отдельной палате, на нормальной кровати.
Военврач Реджинальд Флауэрз, в ведении которого находилось это заведение, встретил Джулиана весьма вежливо и сообщил ему, что сам склонялся к ампутации, поскольку пуля засела очень глубоко и сдавила два крупных кровеносных сосуда. Однако сестра милосердия, поступившая в его распоряжение совсем недавно, но уже успевшая внушить к себе большое доверие, настояла на том, чтобы он пригласил Джулиана Маккензи, пленного врача-мятежника, ибо тот якобы мог сберечь раненому руку.
— Это большой риск, учтите… — качая головой, подытожил Флауэрз. — Впрочем, Рианнон уже много раз оказывалась права в спорных случаях. К тому же она сказала, что капитан Холстон стал теперь вам роднее и что, мол, уж для него-то вы постараетесь. Честно говоря, если бы капитан не пользовался в армии такой славой и известностью, вряд ли я стал бы церемониться с его раной.
