— Надеюсь, что ты сейчас получаешь удовольствие, — сухо заметил он.
Когда рот забит мякотью манго, трудно ответить что-то членораздельное.
— Я могу дать тебе совет, как удобнее съесть вторую половину плода? — Адам, конечно же, иронизировал. Хорошо хоть, что говорит веселым тоном. Селма одарила его легкой улыбкой.
— Не можешь. — И, взяв вилку с ножом, она демонстративно доела манго в преувеличенно изысканной манере. — Кстати, руками гораздо вкуснее.
— Что да, то да. Вспоминаю, твоя страсть к еде всегда забавляла меня.
— Эта, как ты выражаешься, страсть — часть моей абсолютно серьезной работы. Я зарабатываю этим на жизнь. Кроме того, неужели не интересно постоянно узнавать что-то новое. Хочешь послушать истории про манго?
Господи, лучше о чем угодно говорить, лишь бы не уходить в молчание, чреватое горечью.
Адам в вольной позе уселся на кухонном столе.
— Внимательно тебя слушаю.
Судя по добродушному, насмешливому тону, он тоже нуждался в непринужденном общении.
— Начнем с того, что… Ты знаешь, что у Будды была целая роща из манговых деревьев. Он часто там медитировал, чем сильно расстраивал тех, кто не мог заполучить манго.
— Оказывается, серьезный фрукт этот манго. Что еще?
— Я, пожалуй, остановлюсь на этом. — Ей не хотелось рассказывать о манго как о средстве повышения мужской потенции, во что неукоснительно верили восточные мужчины. — Я узнала о манго так много аппетитного, что вдруг почувствовала, что хочу есть, почему и решила перехватить что-нибудь до ужина.
Адам снова согласно кивнул.
— Учитывая выбранный тобой уклон в журналистике, приходится только удивляться, как тебе удается оставаться такой стройной.
— Я знаю, что и как надо есть.
Губы Адама насмешливо дернулись.
— Разумеется. Кофейный мусс с горой взбитых сливок, например, и так далее.
— Ну, это я ем только в особых случаях, — сказала и почувствовала, как тоскливо сжалось сердце. Ведь раньше особыми случаями являлись их встречи после командировок.
Адам мягко улыбнулся.
— Тебе не обязательно ждать появления особого случая. Если будет настроение, приготовь как-нибудь этот мусс.
— Но настроение как раз и зависит от особенности случая, — коротко ответила Селма и встала. — Я иду работать.
Когда проходила мимо него, тот протянул руку и привлек ее к себе. Тело тут же отреагировало, Селма почувствовала прилив жаркой волны.
Адам приник к ее губам в неистовом поцелуе, словно хотел оставить на них неизгладимую печать своей страсти. Он целовал с каким-то безрассудным отчаянием. И она инстинктивно прильнула к этому лучшему из мужчин, уступая его стремительному порыву.
Казалось, их поцелуй длится вечность. Но вот Адам резко отпустил руки, и ей потребовалось ухватиться за край раковины, чтобы не упасть.
— Иди работай, — хрипло пробормотал он. — Перерыв окончен.
Ну и ситуация! Не захочешь — рассмеешься: после того странного поцелуя она сидит за пишущей машинкой и сочиняет статью для сладострастных гурманов. Это же надо окончательно спятить, чтобы заниматься подобной темой именно сейчас. И без всякого манго тело охвачено желанием, а тут еще такой объект изучения… Достаточно взглянуть на Адама, и пульс учащается. Поцелуй или легкое прикосновение — и тело тут же реагирует всеми своими клеточками. Так было всегда — с самой первой встречи. И даже сейчас, несмотря на все проблемы, их все равно тянет друг к другу. Особое энергетическое поле, возникшее когда-то между ними, до сих пор не разделяло, а связывало двух людей, не позволяя им окончательно разойтись в разные стороны. И не нужна никакая специальная пища, не нужны никакие искусственные допинги, чтобы от малой искры возникла всепожирающая страсть.
Но статья, тем не менее, уже отпечатана. Если уж писать дальше, то об уличной торговле, о восточных базарах. И никакой любви! Хватит дурью маяться и сочинять статьи о страстях, чувственных желаниях и эротических удовольствиях.
В намеченном русле и текла ее дальнейшая работа. Трудилась вплоть до самого ужина.
— В пятницу мусульманский праздник, слуг не будет, — сказал Адам, когда они сели за стол. — Нам что-нибудь нужно? Надо сказать им об этом заранее…
