Нет уж!
Вероник много, а такого отдыха и праздника встречи с мужиками, когда никуда не торопишься, отодвинул все дела, не выпадало уже миллион лет!
Он уже решил отказать ей, или, ладно, завтра вечером, так и быть, он встретится с девицей в офисе, и, так и быть, пусть поведает, что у нее там случилось на ниве, скорее всего, любовно-квартирных переживаний.
– Хорошо! Завтра вечером подъезжайте ко мне в офис и все расскажете.
Она недолго помолчала. Вздохнула.
– Сергей Викторович, завтра, скорее всего, уже будет поздно, – даже как-то спокойно уведомила звонившая.
– Что, – раздражаясь и повышая голос, поинтересовался Кнуров, – вопрос жизни и смерти?
Повисла тишина.
Не только в телефонной трубке, где он прямо-таки чувствовал, как девушка обдумывает правильный ответ, но и за столом.
До сих пор мужики, разговаривавшие вполголоса, чтобы не мешать ему беседовать, замолчали и дружно, как по команде, посмотрели на Кнурова.
– Я не знаю, – наконец ответила Вероника, – насколько жизни и смерти, но, думаю, покалечить меня могут вполне реально.
Вот черт! Твою ж мать!
Ее голос и эта манера честно отвечать без попыток обмануть, чтобы добиться результата, – не окрашенный эмоциями тон, словно она читала доклад об очередном пленуме политбюро, а не о криминальных проблемах говорила, и что-то еще, непонятное ему самому, не давали сделать то, что очень хотелось и было, с его точки зрения, вполне логично, – послать барышеньку куда подальше!
– Объясните в общих чертах, о чем идет речь, – потребовал строго Кнуров, понимая, что уже сдался, и с тоской думая, что вот же засада, а ведь, скорее всего, придется бросать все эти посиделки задушевные и куда-то ехать.
– Я так поняла, – подбирая слова, ответила она, – что речь идет о каких-то документах, скорее политических, чем финансовых и… – пауза, – слитках золота или платины.
Очень ровным, без эмоций и тоновых модуляций голосом, тщательно обдумывая и выговаривая каждое слово. Нет, ну какова! А?!
Вот так просто! Политических документах! И слитках золота!
– Скажите номер вашего телефона, я перезвоню через пару минут. – Ему надо было подумать, перевести настроение с раздраженного в рабочее, переключиться.
– Вы не можете мне перезвонить. Я звоню вам от соседки, потому что уверена, что мой телефон прослушивают. Соседка сейчас вернется от консьержки, и я уже не смогу говорить.
– Почему вы решили, что он прослушивается?
Черт! Пауза! Вздох!
– Это долго объяснять.
– Хорошо, подождите секунду!
Он, прижав пальцем микрофон телефона, посмотрел на мужиков, внимательно слушавших его разговор.
– Ринк? – спросил Сергей, зная, что не надо больше никаких вопросов.
– Конечно, Матерый!
Кнуров кивнул, соглашаясь и благодаря одновременно.
– Вероника?
– Да, я слушаю!
– Вам придется приехать за город. Запишите, куда и как добраться.
– Сейчас, подождите, – она повозилась, видимо, ища ручку и бумагу, – записываю.
Он продиктовал адрес и объяснил, как лучше добираться.
– Как долго вам ехать до вокзала?
– Я живу в центре, минут через двадцать буду на вокзале.
– Значит, через час-полтора доедете?
– Еще одно! – на этот раз быстро проговорила она. – Вы не объясните мне, как это у вас говорится… ах да, как уходить от «хвоста»?
– За вами следят? – позволив себе первый раз за весь разговор выказать заинтересованность, спросил он.
– Да, двое, они не прячутся, просто ходят везде за мной и сидят в машине у подъезда.
– А как вы планировали «уходить», чтобы встретиться со мной? – с усмешкой поинтересовался он.
– У меня есть ключ от чердака, войду в нашем подъезде, а спущусь в последнем. Там нет замка на двери, я проверяла и тот подъезд – оттуда не видно их машину. Но что делать, если они все-таки меня увидят?
– Думаю, перехода через чердак будет вполне достаточно! – улыбнулся непроизвольно Кнуров. – Но, чтобы подстраховать вас, мы сделаем вот что. У вас есть мобильный?
– Нет.
– Ну ничего. Сядете в первую же электричку, идущую в нужном направлении, в средний вагон, он останавливается напротив выхода с платформы. Постарайтесь выйти первой. Вас будет встречать… – Он спросил у компании: – Чья машина всех подпирает?
