Кларисса была так испугана, что замерла на мгновение. Когда она поняла, что это язык Эйдриана, она окаменела еще сильнее, ее охватил шок. Потом его язык скользнул в ее рот, и она ощутила сладость вина, смешанную с его собственным вкусом, и она вздохнула снова, ее тело расслабилось, а рот открылся шире, когда он наклонил ее голову набок.
Кларисса побывала замужем, но никогда не целовалась. Она предполагала, что это странно, но так уж получилось. Она никогда не испытывала возбуждение и наслаждение, вдруг обрушившиеся на нее, и ей показалось, что это все немного чересчур. Схватившись за руки Эйдриана, чтобы сохранить равновесие, она на самом деле сначала не целовала его в ответ, а, замерев, принимала его ласки, пока его язык все сильнее возбуждал ее. Неуверенная вначале, Кларисса повела свой язык вперед и ответила, едва не задохнувшись от удивления, когда между ними вдруг словно возникли искры.
Стон сорвался с его губ, когда Эйдриан обнял ее, привлек к себе, а его рот снова и снова атаковал ее рот. Кларисса скользнула руками вокруг его шеи, едва не задушив его в попытке быть к нему как можно ближе. Она почувствовала, как он опустил руку на ее бедро, прижимая вплотную к своему телу до тех пор, пока она не уперлась во что-то твердое, природу чего ее мозг в тот момент не мог понять; потом он вдруг отпустил ее и отступил на шаг.
Кларисса смотрела невидящими глазами, сознавая только, что тяжело дышит. Ей потребовалось еще несколько мгновений, чтобы осознать, что дыхание Эйдриана такое же прерывистое. Его голос был похож на рык, когда он сказал:
– Вам лучше сейчас уйти.
Он открыл дверь, нежно повернул ее, тщательно сохраняя дистанцию между ними, и подтолкнул ее вперед, пообещав:
– Я скоро вас увижу.
Кларисса слышала, как за ней закрылась дверь, и тихонько вздохнула. Ее губы изогнулись в нежной улыбке. «Я скоро вас увижу». Это самые прекрасные слова, которые она слышала в своей жизни, подумала она, обнимая себя.
– Значит, вы хорошо провели время? – спросил голос.
– Конечно, хорошо. Посмотрите на эту улыбку.
Кларисса вздрогнула и покраснела, узнав голоса леди Моубри, задавшей вопрос, и Мэри, ответившей ей. Она обнаружила, что две женщины приближаются к ней от камина, и вдруг забеспокоилась, не видели ли они поцелуй, который Эйдриан подарил ей, но ни одна из женщин не сказала ничего хоть сколько-нибудь смущающего и не упрекнула ее за легкомысленное поведение. Их голоса звучали приветливо, когда они суетились вокруг нее, поправляя ей волосы и разглаживая складки на платье. Потом леди Моубри повела ее из комнаты обратно на бал.
Они как раз достигли дверей бального зала, когда мать Эйдриана остановилась и повернулась к ней:
– Кларисса, моя дорогая. Я искренне... – Она помедлила, сделала глубокий вдох и тронула Клариссу за руку. – Я никогда не видела моего сына таким счастливым, как за то короткое время, что он знаком с вами. Я хочу поблагодарить вас за это. Что бы ни случилось, спасибо вам.
– Он удивительный человек, – краснея, пробормотала Кларисса.
– Да. Но не все видят это, – грустно сказала леди Моубри. – Некоторые не видят дальше шрама на его лице.
– Как моя мачеха, – тихо сказала Кларисса.
– Она всего лишь одна из многих, – заверила ее леди Моубри, потом вздохнула и добавила: – Теперь нам лучше идти. Ваша мачеха уже наверняка в ярости. – И, взяв ее за руку, леди Моубри вошла в бальный зал и подвела к мачехе.
– Вот ты где! – Лидия вскочила на ноги, когда они подошли к ней, и Кларисса услышала гнев в ее голосе. – Тебя не было целых два часа.
– Это моя вина, – с улыбкой сказала леди Моубри. – Боюсь, девочки так подружились, что у меня не хватило мужества разлучать их.
– Что ж, я рада, – пробормотала Лидия, но Кларисса нахмурилась, поняв, что мачеху это совсем не успокоило. Что-то было не так.
– И так, вы двое обязательно должны приехать ко мне на чай, и поскорее, – радостно продолжала леди Моубри, недостаточно хорошо знавшая Лидию, чтобы заподозрить неладное. – Я приглашу вас и Мэри, так что девочки смогут встретиться снова.
– Это было бы восхитительно, – ответила Лидия.
