– Нет, в самом деле. Знаешь, Эвелин, я в самом деле не прочь потрахаться с тобой.
– Виктор, ты пьян. – Когда он качнулся к ней, Эвелин почувствовала запах спиртного.
– Я не пьян. Это Фрэнсин у нас светская дама, а я грубый человек. Ты, наверное, хороша в постели? – Он придвинулся к Эвелин, прижав ее к стене, облапил ее грудь и впился в ее рот губами. У него были влажные губы, и он пытался просунуть язык между стиснутыми зубами Эвелин. Она отвернулась.
– Ну-ну, – сказал он. – Ты ведь сама хочешь.
Поцелуй возобновился, и на мгновение Эвелин поддалась. В чем-то Виктор был прав: она была возбуждена… И вдруг ей стало страшно. Она оттолкнула его. Он отшатнулся на полшага, посмотрел на нее, и в глазах его было выражение чувственного понимания.
– А тебе понравилось. – Это было одновременно и обвинение, и вызов. – Ты возбуждена и не пытайся это отрицать. – Он вновь приблизился к ней.
– Убери руки от моей жены. – В холле показался Нат, он направлялся к ним. С ужасом Эвелин подумала о том, как давно он наблюдает эту сцену. – Убери свои грязные руки от моей жены!
Нат был ужасно зол. Он подошел к Виктору и стал в боксерскую стойку, готовый ударить. Виктор отступил.
– Подумаешь, всего лишь поцелуй, – сказал он. – Один поцелуй, только и всего.
Осадив своего адвоката, Нат опять успокоился.
– Пошли, Эвелин. Поедем из этой дыры.
– Ты сегодня была хороша, – сказал Нат, когда они приехали домой. Он смешал себе и Эвелин по коктейлю.
– Спасибо, – сказала Эвелин. – Я рада, что тебе понравилось.
– Мне нравится, когда мои женщины хорошо выглядят. Это полезно для моего образа.
– Твоего образа?
– Ты разве не знаешь? Я всего достиг сам, без чьей-либо помощи и вопреки течению истории, и теперь я один воплощаю образ настоящего мужчины.
Он говорил наполовину серьезно, наполовину шутя. Эвелин никогда не знала, как вести себя с ним, когда он в таком настроении. Стоило ей стать серьезной, как он обращал все в шутку, и наоборот. Она никогда не могла здесь выиграть.
– Нат, ты все еще видишься с ней? С Барбарой?
Она сразу же пожалела, что задала этот вопрос. Они с доктором Лейтоном договорились, что лучше ей не устраивать Нату допросов, и по большей части ей это удавалось. По большей части. Но не всегда.
– Ах, брось, Эвелин. Выкинь из головы. – Нат налил себе еще, на этот раз покрепче.
Эвелин покорно удалилась в спальню, не произнеся больше ни слова, и стала раздеваться. Когда она сидела за туалетным столиком и снимала макияж, в дверях появился Нат. Он прислонился к косяку, держа в руке коктейль.
– Ты ведь влюблена в него, правда?
– Влюблена в кого? – Она пыталась быть бесстрастной, но голос у нее дрогнул. Значит, он видел, как она целовалась с Виктором Хелденом, пусть это была всего одна секунда.
– Да в этого промывателя мозгов. В Лейтона.
Эвелин вздохнула с облегчением. Она была изумлена:
– Ты с ума сошел?
– Но должна же быть какая-то причина, почему ты так расцвела. Подозреваю, что ты трахаешься с ним. Сейчас все эти врачи спят с пациентками. Прямо на старой кушетке. Это называется лечение.
– Нат, он на пятнадцать лет моложе меня. У него лысина на полголовы, толстый живот, и он страшно потеет.
– Отличный бизнес, – продолжал Нат. – Они не только трахают кого хотят, но еще и получают деньги за такую привилегию. Ну-ка расскажи, он какую позу предпочитает?
Эвелин обернулась. До этого она наблюдала за Натом в зеркало. Теперь она повернулась и посмотрела ему в лицо.
– А ты ревнуешь, – сказала она. Это было и забавно и невероятно одновременно. Нат ревнует! – Господи, да ты и в самом деле ревнуешь!
По выражению его лица она поняла, что не ошиблась. Но он быстро справился с собой и через силу ухмыльнулся. Минута слабости прошла.
– Нисколько, – сказал Нат. – Какого черта, всякий должен иметь столько, сколько может. Я не возражал бы даже, если бы ты цепляла парней в метро и отдавалась им в Центральном парке.
Эвелин не стала отвечать.
Наконец-то она открыла оружие, которое действует на него.
Интересно, неужели Нат вынудит ее воспользоваться этим оружием?
