– Ты никогда раньше не пил после ужина, – сказала Барбара, стараясь сгладить пробежавшую между ними тень.
– Я должен тебе сказать, – сказал Дик, неловко усаживаясь на жестком стуле. – Я встретил одну женщину.
– А-а. – Они сидели в этой ужасной гостиной, глядя друг на друга и не зная, кто и что должен теперь сказать.
– Она вдова… С тремя детьми…
– Понятно. И она хочет быть женой и матерью. Она не хочет делать карьеру, – закончила за него Барбара.
– Мне будет лучше в одной семье с женщиной, занимающейся домом и мужем.
– Ты собираешься на ней жениться? – спросила Барбара. Она нисколько не была удивлена. Дик не тот человек, который удовольствовался бы интрижкой. Он такой домашний, и к тому же однолюб.
Дик кивнул. Барбара вдруг осознала, что, когда он в пятьдесят седьмом году женился на ней, она была именно той женщиной, какая ему была нужна. Все дело в том, что с тех пор она изменилась, и та женщина, в которую она превратилась, больше не могла дать ему счастья.
– Значит, нам нужно развестись, – сказала Барбара.
– Это было бы лучше всего, – сказал Дик.
– Мне нанять адвоката? Я представления не имею, как это делается. – Пока она может обсуждать это с ним спокойно, все будет в порядке. Надо делать вид, что это происходит с кем-то посторонним.
– Я хотел бы время от времени видеться с детьми, – сказал Дик осторожно.
– Я же не стерва.
– Нет, конечно. Я знаю, – сказал Дик. – И я хочу их поддерживать материально. Ты же понимаешь.
– Я полагаю, все это могут устроить адвокаты, – сказала Барбара. Она вдруг почувствовала страшную усталость. Ей ужасно захотелось спать. – Я очень устала.
– Я лягу здесь, на диване, – сказал Дик. Он оставался джентльменом до самого конца.
– Я любила тебя, – сказала Барбара. – Правда. Я хочу, чтобы ты это знал.
– Я тоже, – сказал Дик. – Я любил тебя больше всего на свете. Но что-то произошло…
– Разные вещи случаются, – сказала Барбара и прошла в спальню, которую еще прошлой ночью она делила с Диком. Дик последовал за ней и попытался обнять ее. В этом жесте не было желания, только сострадание.
– Пожалуйста, не надо, – попросила Барбара. Она не могла вынести еще и его жалость. – Это черт знает что, а не канун Рождества.
На следующий день они устроили праздник. Аннетт получила в подарок детский набор косметики, несколько книжек и свитер. Кристиану досталась спортивная рубашка «Никс» и годовая подписка на журнал «Спортс иллюстрейтед». Дику Барбара подарила кожаный ремень от Гуччи, который купила для него в Нью-Йорке, а он вручил ей флакон «Мисс Диор».
Двадцать шестого числа, на восемь дней раньше запланированного срока, Барбара с детьми сели в самолет на Нью-Йорк. Дети, казалось, ни на йоту не огорчились переменой в планах: Аннетт уже заскучала по своим подружкам, а Кристиан так и не смог преодолеть разочарования от несостоявшегося купания в океане. Ветер, который мог бы отогнать медуз от берега, так и не поднялся.
На прощание Дик крепко обнял и расцеловал детей и, не зная, как себя вести, чмокнул Барбару в щеку. Проверяя, надежно ли пристегнуты дети, Барбара подумала, что скорое завершение визита принесло всем только облегчение. И ничего более печального нельзя было сказать о кончине семейной жизни.
В апреле 1968 года суд города Хуареса, штат Мексика, расторг брак Барбары Друтен и Ричарда Розера. Все хлопоты взял на себя Дик, и Барбара обнаружила, что получить развод можно без каких-либо усилий с ее стороны.
Формальный разрыв состоялся через такое длительное время после психологического, что, подписывая бумаги, Барбара почти ничего не почувствовала. Зато дети с момента возвращения из Пенсаколы вели себя беспокойно. Аннетт отказалась встречаться с отцом и его новой женой, когда они приезжали в Нью-Йорк, а Кристиан подарил свою майку «Никс» сыну директора школы, под тем предлогом, что она не подходит ему по размеру. По ночам детей душили кошмары, от которых они спасались в постели у Барбары. В начале весны Барбара советовалась на этот счет с детским психологом, и тот сказал, что не стоит огорчаться, что Аннетт и Кристиан ведут себя естественно и что вскоре все пройдет. Барбара убедила себя, что психолог прав.
