Она тепло улыбнулась ему, когда он вошел в ресторан. Мак поцеловал ее в щеку.
— Привет, Эйвери.
— Ты заставил себя ждать, Мак Валентайн, — промурлыкала она.
Они расположились у стойки бара и заказали выпивку. Взяв бокал с виски, Мак спросил:
— Как поживает Тим? Вы все еще влюблены друг в друга?
Эйвери покраснела и улыбнулась.
— К счастью, да. В следующем году мы собираемся пожениться.
Мак откинулся на спинку стула и сделал большой глоток виски.
— А я, оказывается, хорошая сваха! Это надо же — свести вместе лучшего друга и омерзительно дотошного юриста моей фирмы.
— Эй, я больше не работаю на тебя. Теперь я просто наслаждаюсь жизнью.
— Да, ты прекрасно выглядишь, — он усмехнулся.
Эйвери рассмеялась, потом посерьезнела и искренне произнесла:
— Ты очень хороший друг, Мак, и мы обязаны тебе.
— Я никогда не думал, что придется, даже шутя, взыскивать с вас по этому поводу, однако… времена немного изменились.
— Тим говорил мне…
— Он всегда был рассудителен.
— Мы тебе поможем.
— Ты по-прежнему представляешь интересы супругов Дебоулд?
— Они мои лучшие клиенты.
— Я слышал, что они собираются заняться вложением капиталов, так вот я бы мог подсказать им фирму, на которую стоит обратить внимание.
— До них могли дойти слухи, Мак… Они не захотят иметь дело с…
— Я знаю, поэтому намерен исполнять любые их пожелания.
Эйвери неуверенно посмотрела на него.
— На них не произведут впечатления пятизвездочные отели и роскошные подарки. Если ты в самом деле хочешь расположить их к себе, нужно кое-что сделать…
Мак прикоснулся ладонью к ее руке, побуждая замолчать.
— Я расскажу тебе, что задумал, а ты ответишь, годится мой план или нет.
— Хорошо, — сказала она и поднесла бокал с красным вином к губам.
К удивлению Оливии, Мак Валентайн жил не в вычурном, модном доме из стекла и стали, а в милом особняке, стоявшем в исторической части города.
Оливия припарковалась, поднялась по каменным ступеням и нажала кнопку звонка, отмечая припорошенные снегом виноградные лозы и плющ, которые росли вдоль стены дома. Внезапно налетел холодный ноябрьский ветер. Наконец дверь открылась, и Оливию впустил в дом высокий худой мужчина лет семидесяти. Он назвался мастером и сказал, что Мак сейчас подойдет, потом ушел.
Оливия стояла в просторном вестибюле и рассматривала красивые, простоватые на вид перила лестницы.
— Доброе утро.
По лестнице спускался Мак Валентайн. Он был одет в джинсы и белую рубашку с закатанными рукавами, открывавшими взору мускулистые предплечья. Оливия затрепетала. Ей внезапно понравилось тело Мака.
— Не заблудились? — спросил он, подходя к ней.
— Нет, — сказала она, с удовольствием вдыхая свежий аромат, исходивший от него. Понимая, что ведет себя неблагоразумно, Оливия заговорила официально: — Давайте начнем.
Мак посмотрел на нее с удивлением, но кивнул в знак согласия.
— Пойдемте со мной.
Осматривая дом, Оливия обнаружила, что комнаты были очень уютными. Стены обиты деревянными панелями или покрашены в спокойные тона. Однако все они оказались пустыми. Неужели Мак только что переехал сюда?
— Никогда бы не подумала, что вы минималист, мистер Валентайн, — Оливия рассмеялась, когда они вошли в кухню.
— Не совсем, — он жестом указал на кухонный стол. — У меня есть кофеварка.
На столе рядом с кофеваркой стояли две чашки с горячим каппучино. Оливия взяла одну чашку, а другую протянула Маку.
— Кофеварка — это хорошо, только она не прибавляет дому уюта.
— У меня не было времени на покупку мебели.
Оливия наблюдала за ним, понимая, что дело не только в отсутствии времени. Возможно, Мак не любил постоянства. В любом случае ей прежде всего придется заняться покупкой мебели.
— И давно этот дом пустует?
— Я купил его три года назад.
Оливия подавила смешок.
— А где вы спите, вернее — на чем?
— У меня есть кровать, — он прислонился к кухонному столу. — Хотите посмотреть?
— Конечно, ведь я пришла делать этот дом уютным.
— А как, по-вашему, дом выглядит сейчас?
— Как пристанище распутника, — быстро сказала она.
Мак усмехнулся.
— Внизу есть комната, в которой я живу.
Заинтригованная Оливия пошла за Маком по коридору. Увидев комнату, в которой обосновался Мак, она замерла на месте. Одна стена была полностью стеклянной. Через нее был виден сад, падающий снег, а также резвящиеся на ветках деревьев птицы и белки. Справа от этой стены стояли два темно-синих кожаных кресла. Мак опустился в одно из них и пригласил Оливию присесть.
