Слушая, я одновременно все рассматривала. На огромных, мраморных саркофагах лежали, выполненные в бронзе и дереве, золоченые и ярко раскрашенные фигуры, увековечивающие умерших.
-- Помимо гробницы Эдуарда Исповедника, один из лучших образцов итальянской работы представляет надгробие Генриха VII, созданное около тысяча пятьсот восемнадцатого года современником Микеланджело - Пьетро Ториджано, -- продолжал наш гид, а я еле поспевала записывать за ним, чересчур быстро он говорил.
Над саркофагами, возвышались высокие каменные балдахины, вторящие формам готической архитектуры этого периода. Стрельчатые арки, башенки, ниши с помещенными в них скульптурами - богато украшенные резьбой в виде стилизованного растительного орнамента. Это все создавало впечатляющий декоративный эффект. Я даже пыталась немного зарисовать, но, к сожалению, умением изображать никогда не могла похвастаться, потому вышло нечто страшное в моем блокноте, но главное.
Между часовнями Святого Эдуарда и Генриха VII стоял знаменитый трон для коронаций, куда нас подвели. Именно на этом троне в течение семьсот прошедших лет британские монархи вступали в свою королевскую должность.
-- Если присмотреться, вы можете заметить под исцарапанным письменами сиденьем - нишу, -- привлек наше внимание гид. -- В ней долгие годы помещался Камень Судьбы (Скунский камень) - та самая иудейская святыня, на которой вместо подушки спал библейский патриарх Иаков. Сейчас этот камень хранится в Эдинбургском замке в Шотландии вместе с другими королевскими реликвиями.
В капелле Генриха VII погребены королевы-соперницы Елизавета Тюдор и Мария Стюарт. В той же капелле была могила Оливера Кромвеля и других вождей английской буржуазной революции XVII века. В эпоху Реставрации их тела были извлечены из могил и обезглавлены на Тайберне, известном лондонском месте казней.
Возле надгробия Ричарда II, мы остановились. Нам красочно описали создание его портрета выполненный на основе погребальной маски. И действительно портрет поражал своей тщательной передачей черт и схожестью.
После нас повели к памятникам более поздних эпох. Они занимало западную часть собора. Честно признаться у меня глаза разбегались от всей этой красоты. Сотни надгробий и мемориальных статуй, бюсты, медальоны, фигуры в рост и монументальные композиции в мраморе теснились вдоль стен в несколько рядов и ярусов.
Задерживаясь у гробниц, я все сильнее отставала и теперь шла в конце нашего строя. Однако все также внимательно слушая, рассматривая и записывая.
-- В течение XVII-XIX веков, когда расширился круг тех, кто получил право быть увековеченным в Вестминстерском аббатстве, памятников накопилось столько, что часто они заслоняют перспективу, нарушая тот художественный эффект, на который здание было рассчитано.
Нас провели к памятнику Чосеру, автору знаменитых 'Кентерберийских рассказов'. О нем рассказали не так уж и много, лишь основные факты и после вновь повели дальше. Видимо время экскурсии подходило к концу. Однако я даже не знала, сколько мы уже здесь. Все настолько интересное и захватывающее, что за временем как-то и не следишь.
Я же вновь немного задержалась у могилы Чосера, рассматривая письмена, в которых было написано, что похоронили известного автора в Вестминстерском аббатстве не как одного из родоначальников английской литературы, а как служащего аббатства: в этой должности великий поэт доживал свои дни.
- Алиса, тебя ж так зовут?
Я удивленно обернулась, не ожидая, что ко мне кто-то обратится. Да и после английского, услышать русскую речь немного непривычно.
- Ты отстала, - серьезно произнес, невысокий светловолосый парень в теплом вязаном свитере.
Правда? Я оглянулась и действительно поняла, что группа ушла далеко вперед.
-- Идем, догоним их. -- Он протянул мне руку. - А то задержимся, а экскурсия уже к концу подходит, и не дай бог на автобус опоздаем.
- А ты...
- Леша, - представился юноша, - я тоже приглашенный студент, но из другой группы.
- Приятно, - я искренне улыбнулась и поспешила с ним к остальным.
