– Собирайся. – Пенелопа прищелкнула пальцами. – Надень теплые сапоги и пальто. Сегодня прохладно.
Габриэля приободрила одна лишь мысль о времени, проведенном на свежем воздухе. Но весна еще не началась – февраль. Он выглянул в окно. Серый, скучный день: мрачные облака заволокли небо, идет мерзкий дождь со снегом. Габриэль перевел взгляд на Пенелопу и заметил раскрасневшиеся от легкого мороза щеки и кончик носа. В этой местности редко бывает слишком холодно, однако от промозглого ветра можно продрогнуть до костей.
– Предлагаю отложить прогулку на более погожий денек. Не хочу, чтобы ты простудилась.
Пенелопа отрицательно покачала рукой:
– Ерунда какая! Ты знал меня лишь в роли жены лондонского светского льва, но я, между прочим, выросла в загородном поместье. И некому было со мной поиграть, кроме Лилиан, а она терпеть не могла сидеть дома, ведь моя мать так и норовила придумать для нее какое-нибудь дамское занятие. Так что когда мне не хотелось быть одной, то приходилось гулять вместе с кузиной.
Но Габриэлю довод не показался убедительным. Он нахмурился.
– А я не говорила, что больше всего ей нравилось играть на болотах? – Пенелопа сморщилась. – Поверь, не такая уж я и хрупкая.
Трудно было представить, что нежная девушка, перепачкавшись грязью, лазила с кузиной по болотам. Все же…
– Я видел много здоровых и сильных мужчин, которых свела в могилу непогода, – возразил Габриэль. – Заболевают не только хрупкие.
– Не спорю: простудиться может каждый. Однако я настаиваю. – Пенелопа смерила Габриэля настойчивым взором. – Конечно, если ты не считаешь, что слишком слаб для этого.
Габриэль поспешил достать зимние вещи. Спустя несколько минут он покинул мрачную палату и впервые за несколько недель оказался на улице. К ним присоединился и Аллен. Пенелопа шла рядом с Габриэлем, а Картер с управляющим – позади. Они о чем-то говорили вполголоса.
Спустившись на нижнюю ступеньку лестницы, Габриэль остановился и полной грудью вдохнул свежий воздух. Вспомнилось детство, когда он, раскинув руки, радостно бегал вокруг дома. Габриэль краем глаза уловил понимающую улыбку Пенелопы, прежде чем она накинула капюшон.
Она повернулась к нему, и он заметил, как она сейчас похожа на Красную Шапочку, только одетую в черное:
– Аллен сказал, тропинка через парк ведет в лес. Проверим?
Может, она и выглядела как Красная Шапочка, но говорила скорее как Волк… Габриэль заподозрил, что эта прогулка – часть ее жуткого метода лечения. Однако кивнул:
– Пойдем.
Пенелопа ускорила шаг. Некоторое время они шли в тишине, которую нарушали лишь хруст засохшей листвы и стук тяжелых сапог Картера.
В жилах Габриэля закипала кровь. Возможно, в предвкушении того, что для него запланировала Пенелопа. Или просто потому, что она сейчас рядом с ним. Что бы там ни было, Габриэль уже не помнил, когда в последний раз чувствовал такой прилив энергии. Или он просто наконец становится самим собой? Он чувствовал себя лучше и лучше с каждым глотком свежего воздуха.
– Ты знаешь, что эмоции напрямую связаны с движениями? – прервала молчание Пенелопа. – Если ты посмотришь на впавшего в уныние человека, то заметишь, что он всегда сутулый, медлительный и вялый. Дышит поверхностно и медленно. Никогда не обращал внимания?
Габриэль покосился на нее.
– Нет. Не всматривался. Но после войны я сам был сильно подавлен. А вот во время приступов безумия меня трудно назвать малоподвижным. Ты не согласна? – сухо поинтересовался Габриэль.
К его удивлению, «Волк» одарил его поразительно кротким взором. Однако продолжала она не менее уверенно:
– Объясни, в чем заключалась «подавленность»? В периодических приступах тоски? Или временами ты надолго впадал в полное отчаяние?
Габриэль тяжело вздохнул.
– Ты вывела меня на прогулку, чтобы допросить?
– Поговорить.
Он спрятал руки в карманы пальто.
– Веселенькая утренняя прогулочка, скажу я.
– Уж извини.
Габриэль какое-то время молчал.
– Может, лучше обсудить это в моей комнате? Там по крайней мере тепло. – Он взглянул на угрюмого надзирателя, следующего за ними. – Картер был бы тебе очень благодарен.
– Не сомневаюсь, – согласилась Пенелопа. – Однако состояние Картера – не моя забота.
