Мужчины посмотрели друг на друга.
— Видите, какая петрушка вышла, — пробормотал Пол. — Боюсь, однако, что я сам же на нее и напросился.
— Да, ничего не скажешь, крепко влипли, — кивнул Ингрэм. — Где у вас лежат инструменты?
Затем они вместе принялись обсуждать детали предстоящих действий, в итоге придя к выводу, что, поскольку на маленьком пятачке территории транспортному средству никак не развернуться, Ингрэм не сможет воспользоваться своей машиной как тягачом, чтобы оттащить конец ствола в сторону. Таким образом, его следовало предварительно разрубить и распилить.
— Долгая история, — заметил Пол. — Вы что, в одиночку собираетесь работать?
— Ну, еще возьму себе в помощь собственную тень, — мрачно пошутил Ингрэм и приступил к делу.
Затем произошло и вовсе невероятное событие. Со стороны дороги донесся рокот еще одной машины; вскоре он смолк и взорам присутствующих предстал идущий пешком (машина Ингрэма перегораживала подъезд к избушке) — кто бы мог подумать? — сам Крис!
— Что за черт? Папа!
Однако его попытка выяснить, что происходит, была тотчас же пресечена вмешательством Ингрэма.
— Что, приятель, надумали провести ночку на стороне, да? — требовательным тоном спросил тот. — А у нас тут, как видите, приключилась одна неприятность. Ну что ж, раз вы здесь, то можете взяться за вторую ручку пилы, а пустую болтовню мы на время прекратим. Не возражаете?
Не сказав ни слова, Крис подчинился его указаниям и на пару с Ингрэмом принялся распиливать ствол дерева.
Наконец дело было сделано. Ингрэм и Крис перенесли Пола — до нитки промокшего, вконец обессиленного, но, судя по всему, избежавшего переломов — в избушку. Вирджиния рассказала Крису и Ингрэму, как собака привела ее в лагерь, после чего Пол тихим и спокойным голосом произнес одно-единственное слово:
— Лизель?
— А что Лизель? — угрюмо спросил Крис, стараясь не встречаться взглядом с отцом. — Она дома.
— Дома?
— Ну я же сказал — дома. Только что самолично отвез ее туда. Хочешь знать, почему? Можешь спросить! Кто-нибудь знает, как сказать по-немецки «ждать у моря погоды»? Чем-то вроде этого я и занимался, после того как отменил свой заказ в отеле на праздничный ужин и апартаменты для новобрачных. Медовый месяц для одного — смех, да и только! А что, и в самом деле можно было закатить пирушку — первый класс!
От жалости к Крису у Вирджинии даже перехватило в горле, когда она почувствовала, какая боль скрывается за всей этой нелепой бравадой. Тем временем Пол пояснил Ингрэму:
— Не сказав мне ни слова, Крис и Лизель Мей договорились сегодня сбежать из дому и втайне от всех пожениться. Судя по всему, из этого у них ничего не получилось. — Он снова повернулся к сыну: — Так что все-таки случилось?
— А то — Лизель пошла на попятную. Можно сказать, подвела меня. Мы с ней встретились, как и договаривались, но потом она вдруг заупрямилась и заявила, что не может пойти на подобный шаг — ну, заранее не сказав родителям. Мы проспорили с ней всю дорогу до Дюссельдорфа, однако она уперлась, ну прямо ни в какую, так что в итоге мне пришлось отвезти ее назад и высадить у «Драхенхофа», как если бы мы просто вернулись с очередного свидания.
— И ты не встретился с ее родителями и не рассказал им, что произошло?
Крис покачал головой.
— Она мне не разрешила этого сделать. Сказала, что уже поздно и вообще, что ей надо все хорошенько обдумать. Единственное, что пообещала, так это то, что сама им обо всем расскажет — со временем.
Напоследок встал вопрос относительно Мидаса, однако, поскольку Лизель, судя по всему, предполагала, что в данный момент он преспокойненько почивает в собственной кровати, было решено оставить его в лагере, а поутру, пока его еще не хватились, Крис отвезет собаку в «Драхенхоф». На этом все распрощались, и Ингрэм с Вирджинией уехали.
Оказавшись в машине, Вирджиния проговорила:
— Сегодня вы вели себя уже не столь нейтрально по отношению к Лизель и Крису, нежели в тот раз, когда я попросила вас встать на их сторону. У вас что, состоялся откровенный разговор с Лизель?
Ингрэм кивнул.
— Да так, мельком, хотя и этого оказалось достаточно, чтобы понять, до какой степени она влюблена в парня, — как, впрочем, и он в нее.
