Миша очнулся и, еще связанный, стал ругаться: «Ничего себе шуточки! Что я тебе сделал? Развяжи-ка меня, да поскорее, мать твою».
Я подождала, пока он успокоится, и, обрабатывая рану на голове, спросила: «Ты зачем пришел?»
Он честно ответил: «Мне нужны деньги. Если я не верну то, что недавно проиграл, меня убьют».
Опять мафия. Ну сколько можно?! Я выгребла все содержимое своего кошелька и сунула в карман его брюк. Потом развязала ему ноги и крикнула: «Вали отсюда поскорее!» Изумленный Миша убежал.
Он пришел ко мне четыре дня спустя, вечером, с букетом цветов. Сказал, что забыл поблагодарить меня и решил исправить свою ошибку. Цветы я взяла, но его не пустила. Он явился и на следующий день, оставив у двери коробку шоколадных конфет. Прошла неделя, я уже думала, что больше его не увижу, но он появился ночью с бутылкой водки. Попросил его выслушать, хотя бы пятнадцать минут. Мишин голос показался мне таким родным и знакомым. Точно как у моего отца. А привычка шмыгать носом, когда заканчивал говорить, напоминала мне второго Бориса. Я смягчилась и пустила его в дом. Миша посмотрел на книжные полки и попросил дать ему почитать книжку, какую он сможет осилить. За всю свою жизнь он прочел только сказки про Иванушку-дурачка, да и то в детстве, и среди его друзей ни у кого на полках книги не стояли.
Миша начал рассказывать историю своей жизни. Его мать умерла, когда он был еще ребенком, а отец ушел из дома, дождавшись, когда Мише исполнится пятнадцать; в квартиру въехали чужие люди, а его выгнали на улицу, и с тех пор, чтобы выжить, он научился воровать. Каждый год, на время суровой зимы, он садился в тюрьму, а летом выходил на свободу и продолжал воровать. Вот такая жизнь была у Миши. Никто не относился к нему по-доброму: ни родители, ни тем более чужие люди. Правда, однажды его приютила начальница тюрьмы Евгения, вдова, огромная, как слон, баба, и он жил за ее счет. Когда Евгения, давшая ему пищу и кров, умерла, ему ничего не оставалось, как снова вернуться к воровской жизни. Он рассуждал так раз в мире есть родители, бросившие Мишу, то найдутся и чужие люди, которые его подберут. Он сказал, что впервые встречает такую женщину, как я, которая отплатила вору добром, и предложил выпить за мое здоровье.
«Брось воровать, найди себе другое занятие, иди работать», – говорила я ему. Что еще я могла ему сказать?
Миша ответил, что умеет только воровать и дарить радость одиноким женщинам, и набросился на меня. Я попыталась дать ему отпор, но он ударил меня по лицу и начал душить. Я поняла, чем больше сопротивляюсь, тем хуже, и расслабилась. Миша сказал: «Тебе разве не одиноко? Поди хочется мужика-то?»
Я посмотрела ему в глаза и ответила: «Переспишь со мной – умрешь наверняка. Если не страшно, то пожалуйста».
«Что ты несешь?» – заорал Миша и навалился на меня. Бить, воровать, брать силой – других способов человеческого общения он попросту не знал. Зря я не вызвала милицию в тот день, когда он влез ко мне в квартиру. Я пожалела его, а он, воспользовавшись моей добротой, решил меня изнасиловать. Наверное, ему лучше было бы всю жизнь прожить в тюрьме. Я закрыла глаза и лежала как бревно, стараясь ничего не чувствовать и ни о чем не думать. Он не знал, что такое нежность. Сношался как кобель. Когда все закончилось, он перевернулся на спину и захрапел. Как в бреду, я схватила нож для фруктов и хотела было ударить его в низ живота. Но он так безмятежно спал, что я растеряла всю свою решительность.
Наверное, он был готов умереть когда и где угодно. Иначе разве мог бы он заснуть крепким сном рядом с женщиной, которую изнасиловал. Вдруг я подумала: «Может, это Бог испытывает меня?»
Вы когда-нибудь слышали, что Христос появляется перед вами в облике самого несчастного и презираемого человека в мире? Возлюби врага своего. Если собираешься следовать этому учению, ты должен полюбить последнего негодяя, отвечающего злом на людскую доброту.
Я не была верующей. Но, когда утонул Борис, мне впервые захотелось помолиться Богу. Меня постоянно мучила одна мысль – я должна заплатить за то, что молча стояла и смотрела, как он умирает. Вот я и подумала: «Может статься, Миша – посланное мне испытание?» Наверное, Миша залез именно в мою квартиру по чистой случайности. Но если бы я смогла спасти его, я искупила бы свой грех.
