Ее соски стояли по стойке «смирно».
— Что вдохновило вас на водные процедуры? спросил он, с трудом переключаясь на другую тему.
Она указала на клумбу.
— Я полола сорняки и перепачкала весь помост. Двинувшись вперед, она подняла голову. — А что вдохновило вас заказать диван?
Зак пожал плечами. Даже себе он не мог объяснить, почему он это сделал. Говоря по правде, Натали ему слишком нравилась, и это его тревожило.
Зак Райдер старался не сближаться со своими подопечными, ведь об этом говорила инструкция. Но он был всего лишь человеком. В прошлом году он сопровождал другого свидетеля, связанного с Семьей Западного побережья, который в конце концов заработал его уважение. Парень наладил свою жизнь и женился на хорошей девушке. Зак был шафером на его свадьбе. Такие вещи имели значение.
В конце концов, Зак находился со свидетелями для того, чтобы помочь им начать свою жизнь заново. Или для того, чтобы отправить их в тюрьму, если в этом была необходимость. Он никогда не знал, как сложится их судьба.
— Действительно ли диван — это окончание ссоры? — спросила она.
Зак поднял брови.
— Какого сора?
— Ссоры.
— Я так и сказал.
Он бы и сам посмеялся над своей неудачной остротой, если бы жгучая, как красный перец, Натали была виновна. Зака все еще беспокоило, что мерзавец Хэлловей воспользовался ее юностью и доверчивостью.
— Только примите этот дурацкий диван и все остальное как должное.
— Это подразумевает, что я должна урезать остальную часть своего имущества? А я так надеялась на телевизор с большим экраном.
— Вы испытываете вашу удачу!
— Я только шучу.
Она улыбнулась ему, и на ее щеках появились две очаровательные ямочки. Остается надеяться, что она не завлекает его. Но Зак не помнил, чтобы прежде видел эти ямочки. Может, она знает, как заставлять их появляться по ее желанию?
Он бросил ей полотенце.
— Я собираюсь урезать бюджет на ваш автомобиль.
— Вы и так собирались сделать это.
— Да, собирался, но теперь я действительно урежу. — Он испытал удовлетворение, когда она свернула полотенце с выражением лица, не предвещающим появления этих хитрых ямочек.
— У вас есть родители, Зак? Или вас принес аист?
Умная женщина. Быстрая реакция. Острый язычок.
— Это было живорождение.
— Передайте своим родителям мои соболезнования.
— Не могу. Мой отец умер, а у матери болезнь Альцгеймера.
У нее расширились глаза.
— Мне жаль. Я не…
— Все хорошо. Я привык к этому. Кроме того, моя мать истинная леди, даже если она давно не помнит, кто я.
— Если вы будете таким, я откажусь от дивана. Ямочки возвратились. — Мне действительно жаль ваших родителей.
— Я едва помню своего отца. Его не стало, когда мне было пять лет. — Зак не знал, зачем он рассказывает ей об этом, разве что чувствовал потребность говорить об этом вслух. — Но я помню день, когда моя мать узнала, что он не вернется из Вьетнама. Священник из морской пехоты прибыл к нам, и мать начало трясти прежде, чем он произнес эти страшные слова.
— Ваш отец погиб на войне?
Зак кивнул.
— Ему было двадцать шесть лет, он был любовью всей жизни моей матери. — И больнее всего то, что его мать уже больше не могла вспомнить мужчину, за которого когда-то вышла замуж. — Обычно раньше она все время говорила о нем.
Натали осталась стоять там, где была, крепче сжимая полотенце.
— Вы похожи на него?
— Фактически да. — Он послал ей безрассудную усмешку. — Я красивый парень.
Она покачала головой, и Зак перестал улыбаться. Когда они оба замолчали, он пожалел, что она не надела лифчик. Он никак не мог отвести взгляд от ее грудей.
— Вы росли в этом районе? — спросила она.
Он сосредоточился на ее лице, на ее глазах.
— Нет.
— Значит, вы не из племени, живущего в Керд'Ален?
Ее вопрос удивил его. Он не ожидал, что она точно определит его индейское происхождение.
— Я лишь частично сиу, — разъяснил он.
— В самом деле? — Она казалась заинтригованной. — Вы воспитывались в резервации?
— Нет. — Зак ощутил, что беседа пошла в неприятном ему направлении. — Я больше белый, чем индеец.
Она бросила любопытный взгляд на его смуглую кожу.
— Вам не хочется быть коренным американцем?
— Я не это имел в виду. — Он задал себе вопрос: что, черт возьми, он делает, стоя босиком на лужайке Натали и обсуждая свое происхождение? — Я живу и работаю в мире белых. Это то, что мне знакомо.
