Но это не значило, что внутренняя ярость из–за ее предательства так же бесследно испарилось. Она кипела и бушевала на поверхности.
Михаил вздрогнул и отстранился от нее.
— Что ж, — проговорил он сдержанно. — Мы едем домой. — Взяв ее за руку, повел через лес.
Ангелочек хотела вырваться, но боялась. Что он с ней сделает? В таком состоянии он, скорее всего, может быть таким же жестоким, как Хозяин.
— Почему ты вернулся за мной?
— Ты моя жена.
— Я оставила кольцо на столе! Я его не украла.
— Это ничего не меняет, мы все еще женаты.
— Нельзя было просто забыть об этом? Он остановился и посмотрел на нее.
— Это посвящение длиною в жизнь, леди. Это не тот договор, который можно расторгнуть, когда ситуация осложняется и становится слишком трудно.
Она в смущении взглянула ему в глаза.
— И даже после того, как ты видел меня… — Он пошел к повозке, увлекая ее за собой. Она не могла его понять. Как ни старалась.
— Почему?
— Потому что я люблю тебя, — ответил он тихо. Развернул ее к себе, его глаза отражали внутреннюю боль. — Все очень просто. Амэнда. Я люблю тебя. Когда же ты, наконец, поймешь, что это значит?
У нее запершило в горле, и она наклонила голову.
Они молча подошли к повозке. Он подсадил ее на сиденье. Она подвинулась, когда он сел рядом. Посмотрела на него уныло.
— От такой любви, как у тебя, не много радости.
— А от такой, как у тебя, больше? — Она отвернулась. Он взялся за вожжи. — Сейчас для меня любовь означает не только чувства, — грустно произнес он. — Не пойми меня неправильно, я такой же человек, как и все. И с чувствами у меня все в порядке. Чувства переполняют меня, и многие из них я не хотел бы испытывать. — Он тряхнул головой, на его лице отразились досада и гнев. — Я чувствовал, что готов убить тебя, когда вошел в ту комнату, но я не сделал этого. Я чувствую, что готов сейчас вбить в твою голову хоть кайлю здравого смысла, но не буду этого делать. — Он посмотрел на нее мрачным взглядом. — Как бы я ни мучился и как бы ни хотел заставить тебя мучиться в ответ, — я не сделаю этого. — Повозка тронулась с места.
Ангелочек старалась подавить нахлынувшие эмоции, но они все равно не давали ей покоя. Она сжала кулаки, сражаясь с ними.
— Ты знал, чем я была. Ты знал. — Она хотела, чтобы он понял. — Михаил, это то, чем я была всегда и чем останусь.
— Это стопроцентное, ничем не разбавленное лошадиное дерьмо. Когда ты прекратишь, наконец, в нем купаться?
Она смотрела в сторону, сгорбившись.
— Ты не хочешь понять. Никогда не будет так, как хочешь ты. Просто потому, что не может быть! Даже если когда–то и могло быть, то теперь все разрушено. Неужели ты не видишь?
Он взглянул в ее глаза.
— Ты говоришь о Павле?
— Он сказал тебе?
— Ему не нужно было говорить. Все было написано у него на лице.
Ангелочек не пыталась оправдаться. Не придумывала извинений. Она безвольно опустила голову и просто смотрела прямо перед собой.
Михаил понял, что она взяла всю тяжесть вины на себя, но и Павлу придется понести за это ответственность. И ему.
Вновь уставившись на дорогу, он долго не произносил ни слова.
— Почему ты решила вернуться туда? Я не понимаю тебя.
Она закрыла глаза, пытаясь отыскать достаточно хорошее и понятное объяснение. Но не смогла и тяжело вздохнула.
— Я хотела забрать свое золото, — тихо прошептала она в ответ. Это признание заставило ее почувствовать себя маленькой и глупой.
— Зачем?
— Я хотела построить маленький домик в лесу.
— У тебя уже есть такой домик.
Она с трудом могла говорить, такой сильной была боль в груди. Она прижала руку к сердцу.
— Я хочу быть свободной, Михаил. Хоть раз в жизни. Свободной! — Ее голос дрогнул. Она сжала зубы и вцепилась руками в края повозки так сильно, что дерево вонзилось в ее пальцы.
Лицо Михаила смягчилось. Злость ушла, осталась только печаль.
— Ты свободна. Просто ты пока не знаешь об этом. Дальнейший путь они проделали в молчании.
