— То, что снаружи, бывает обманчиво. По–прежнему недоумевая, Руфь села к ней на колени.
— Тогда я тебе спою.
Слова и ноты не совпадали, но Ангелочка это не беспокоило. Ей было так приятно держать Руфь на коленях и вдыхать запах горчичных цветов. Она прижалась головой к головке Руфи и крепко обняла ее. Она не замечала Мириам, пока та не заговорила.
— Тебя мама зовет, зайчик!
Ангелочек спустила Руфь с колен и слегка шлепнула, помогая набрать скорость.
— Почему ты пытаешься отдалиться от нас, Амэнда? — поинтересовалась Мириам, присаживаясь рядом.
— Почему ты так решила?
— Ну вот, ты всегда так делаешь. Задаешь вопрос вместо того, чтобы ответить. Это так досадно, Амэнда.
Ангелочек поднялась и отряхнула юбку.
Мириам тоже встала. — Ты не ответила и не смотришь мне в глаза, а теперь пытаешься убежать.
Ангелочек посмотрела ей прямо в глаза. — Да ну, глупости.
— Или ты думаешь, что теперь, когда у нас есть свой дом, наша дружба закончена?
— Каждый из нас будет занят своей жизнью.
— Ну, не настолько занят, чтобы забыть друзей. — Мириам попыталась взять Ангелочка за руку, но она поспешила уйти, делая вид, что не заметила руки.
— Ты знаешь, если ты будешь так стараться избежать огорчений от других, то огорчишь сама себя еще больше! — крикнула Мириам ей вслед.
Ангелочек рассмеялась: — Слова мудреца!
— Ты невыносима, Амэнда Осия!
— Ангелочек! — пробормотала она. — Меня зовут Ангелочек!
Как только Элизабет, Мириам и Ангелочек разложили на поляне еду, все расположились на расстеленных покрывалах. Ангелочек делала вид, что с удовольствием ест, но каждый кусок застревал в горле.
Павел бросал на нее холодные взгляды. Она пыталась не обращать на это внимания. Он так ненавидит ее из–за собственной слабости.
Она вспомнила, как вело себя несколько молодых людей, которые, оплатив, пользовались ее услугами. Когда они надевали брюки и ботинки, собираясь уходить, они вдруг осознавали собственное фарисейство. Они вдруг понимали, что натворили. Не ей. О ней никто не думал. Своей душе. «Вы что–то вспомнили?» — вонзала она нож, стараясь задеть их поглубже. Они должны понимать, что она все знает. Сначала на их щеках загорался яркий румянец, потом в глазах появлялись ненависть и отвращение.
Да, она вонзила нож в сердце Павла, но сама же оказалась раненой. Лучше бы она тогда прошла пешком весь путь до Парадиза. Тогда, может быть, Михаил догнал бы ее вовремя? Тогда, может быть, и Павел не стал бы ее так ненавидеть? И ей не пришлось бы сожалеть о столь многом.
Вся ее жизнь, с самого начала, была одной огромной ошибкой, о которой стоит сожалеть. «Она не должна была родиться, Мэй».
Михаил взял ее за руку, и она очнулась от своих мыслей. — О чем ты думаешь? — тихо спросил он.
— Так, ни о чем, — от его прикосновения по ее телу разлилось тепло. Это ее смутило, и она поспешила отдернуть свою руку. Он слегка нахмурился.
— Ты чем–то встревожена.
Она пожала плечами, пытаясь не встретить его взгляд. Он внимательно смотрел на нее. — Павел тебя больше не обидит.
— Если и обидит, это не важно.
— Если он обижает тебя, он обижает меня.
Эти слова пронзили ее, как меч. Она пыталась задеть Павла, и вместо этого сделала больно Михаилу. В тот день она вовсе не думала, как это отразится на нем. Она думала только о себе, о своей собственной злости и безнадежности. Может быть, попытаться это как–то исправить?
— Павел здесь не при чем, — заверила она Михаила. — Правду все равно не скроешь.
— Я рассчитываю на это.
Весь оставшийся день Михаил продолжал наблюдать за Амэндой. Она все больше погружалась в себя. Работая с Элизабет и Мириам, она почти ничего не говорила. Она снова ушла в себя, в свои мысли, и опять возводила стены. Когда Руфь брала ее за руку, он видел печаль в ее глазах и понимал, чего она боится. Он не мог обещать, что ничего подобного не произойдет. Элтмэны, как и все люди, могут быть так заняты своими делами или проблемами, что не заметят чужую боль или одиночество.
Но юная Мириам заметила.
— Она здесь, с нами — и в то же время где–то далеко. Она не подпускает меня к себе, Михаил. Что с ней такое сегодня? Она ведет себя так же, как тогда, в первый день, когда мы к вам приехали.
