— Все хорошо, спасибо.
Все тревоги отступили, остался лишь желанный мужчина, отложился на подкорке и не желал покидать облюбованное место. Руки нервно подрагивали. Алекса не знала чем их занять, то они разгладили несуществующие складки на одежде, то пригладили волосы. В этом процессе прихорашивания, ладони действовали самостоятельно и интуитивно, в надежде понравиться выбранному мужчине. Сама Алекса даже не подумала бы этого делать в своей прошлой жизни.
Все ее существование разделилось на жизнь до изменения — блеклое серое ничто, и жизнь после, наполненное яркими не всегда радостными эмоциями и присутствием завораживающего мужчины. Последнее, перевешивало все то плохое, что случалось в ее прошлом.
Все мужчины были очень учтивыми и любезными, ни слова грубости. Даже свой интерес к способу изменения в тхарху они выдержали с честью. Не перебивали. Слушали очень внимательно. Все запротоколировали и тщательнейшим образом изучили. А уж та моя «рабочая» сыворотка и выкладки, что я вспомнила (а помнила я все, никогда на память не жаловалась) и разъяснила, повергли их в трепет. Это же было чудом для них. Мечтой, на которую они не надеялись. Марера и еще двое сине-чешуйчатых с жадностью вслушивались в мои пояснения, задавали интересующие их вопросы. Причем после ответа на один из них, возникало еще три, и так по нарастающей. Но меня отвлекало от научных рассуждений совсем не их восторженное состояние, проступавшее под ледяной коркой отчужденности, а восторженное созерцание господина советника. Его взгляд притягивался к любому моему движению, а уж когда один из ученых в запале спора попытавшийся привлечь к его подсчетам мое внимание и коснулся руки, зарычал. Еле слышно, но не менее грозно. Тот провинившийся, что вторгся в мое личное пространство, испугано оглянулся на капитана, потом взглянул на свою руку все еще цеплявшуюся за мой рукав и резко отдернул. Даже шаг назад сделал, отступая. А вот взгляд красненького заметно потеплел, когда увидел мой непонимающий взгляд в его сторону. Его пальцы, потемневшие несколько минут назад, расслабились, отпустили бедные подлокотники кресла. У самой в это время вновь закружилась голова от его близкого ко мне расположения.
Что со мной происходит? Не могу оторваться от него. Так желаю, чтобы он приблизился и подарил мне прикосновение. Простое прикосновение, раньше сказала бы кожа к коже, а сейчас… чешуя к чешуе? Столько всего произошло в последнее время, а я продолжаю думать о таких глупостях… Сама себе удивляюсь. Что меня ждет впереди? Боюсь ошибиться в своем выборе. А сможет ли дать мне этот мужчина свободу? Я не безвольная кукла. И сама буду решать направления развития своего будущего. Мой мозг отторгает ту реальность, что предлагает мне общение с этой расой. Хоть теперь и сама к ней отношусь. Такой сумбур в голове! Настоящая каша! А еще предстоит решение проблем их народа. Все время забываю, что и сама отношусь к ним. Постоянно отдергиваю себя. Может это потому, что где-то внутри возникла обида. Мне даже не показали мою новую родину. Скрыли меня от всех. Сомнения вновь дали ростки. Может и не стоит присоединяться к ним?! У меня и своих проблем хватает. А связываться с женщинами привыкшими к власти себе дороже. Кости бы собрать после столкновения. А еще лучше, вообще не попадаться им на глаза. Эти их Жрицы, типичные стервы. Я не поленилась, посмотрела их гала-фото в комме, оставленном Лизой. Высокие худосочные фигуры без каких-либо округлостей, всегда идеальные и ухоженные тела. Они взирают на всех с высоты своего роста со снисходительностью, граничащей с презрением на всех сородичей, ниже их по положению. А такими являются все. Даже самые богатые и сильные мужчины, члены совета, по половой принадлежности априори являются для них лишь придатком для достижения своих целей. Лишь к нескольким тхархам они испытывают уважение и не перестают «копать» под них, чтобы и их сломить, подмять под себя. Всему свое время.
Думаю, появись я пред их светлые очи, в первую очередь они бы унизили меня, моим нечистоплотным «рождением», затем спрятали бы в недрах своего храма.
