– Обсу́дите. Я передам его высочеству вашу просьбу, а сейчас оставьте нас, – скомандовал Мар так, что сразу стало ясно: этот человек привык приказывать. Мне даже показалось, я уловила сходство с принцем, хотя точно знала, что у того нет братьев. Может, Мар – бастард? Тогда многое стало бы понятным.
Толпа схлынула. Я успела заметить, как несколько лордов и леди из свиты бывшей фаворитки спешно ретируются, не желая больше оставаться рядом с опальной любовницей. Вот она, цена популярности и мнимой дружбы.
Расслабиться не успела. Над головой раздалось строгое:
– Теперь с вами пообщаемся.
На миг стало страшно. Вот тебе и пожалуйста. Кажется, я его разозлила. Подумаешь, немного подпортила внешность аристократам. И чего тут злиться?
– А что вы тут делаете? – Я непроизвольно перешла на «вы», как и он. Хотя и непривычно, но в данной ситуации самый лучший вариант. К тому же мне очень хотелось перевести тему.
Не получилось.
– Это вы что тут делаете? Вам полагается сидеть в западном крыле и ждать испытаний, а вы вместо этого ввязываетесь в перепалку с аристократами.
Стало так горько и неприятно. Меня сейчас откровенно ткнули носом в то, что я простолюдинка. Где тот парень, которого я впервые увидела на празднике? Добрый, открытый и искренний? Сейчас я сидела на руках у самого настоящего высшего лорда, который не собирался со мной миндальничать.
Извернулась и спрыгнула с его рук. Прямо в воздухе обратилась и пытливо посмотрела в глаза парня. Во мне начала разгораться злость.
– Я ввязываюсь? Мне необходимо было проверить духа. А ваши аристократы хотели сделать из меня домашнюю зверушку. Что, по-вашему, как я должна была себя вести? Покорно сдаться? – Я все больше распалялась, не замечая, как вокруг меня сыплются искры.
– С духом и с этим местом уже все в порядке, а тебе не следовало сюда приходить, – вздохнул Мар. Кажется, он уже и сам не рад, что перегнул палку.
– Я сама решу, куда мне ходить, а куда нет. Никто не вправе запереть меня в четырех стенах, где я задыхаюсь. Я не просилась на эти ваши испытания, поэтому с удовольствием избавлюсь от метки и вернусь обратно. Там никому и в голову не придет меня запирать или делать домашней зверушкой! – Теперь я рычала, совершенно не испытывая пиетета перед аристократом.
Лас благоразумно молчал, не вмешивался. Хотя его хитрая мордочка меня насторожила. Он вообще спрятался за спину парня и уже оттуда выглядывал одним глазом.
Татуировка нагрелась, из нее посыпались искорки, больно жаля, тем самым демонстрируя свой протест. Выставив вперед руку, рявкнула на метку:
– А ты вообще не вмешивайся! Свое неодобрение будешь показывать, когда возникнет другая ситуация. Лучше бы помогала, а не вредила.
В ту же секунду искры потухли, так же как и прошло жжение. Глаза Мара в этот момент надо было видеть. Он потрясенно переводил взгляд с меня на татушку на руке и обратно, а потом и вовсе поинтересовался:
– Ты что, с ней общаешься?
– А что, не видно? В противном случае она бы вообще обнаглела, по малейшему поводу выказывает свое недовольство. Я тоже так умею.
– Алисия, ты меня поражаешь все сильнее, – покачал головой собеседник.
И мне бы порадоваться, ведь именно этого я и добивалась, но настроение окончательно пропало, и общество парня стало тяготить.
– Надеюсь, приятно поражаю, а сейчас мы хотели бы остаться наедине с духом, пообщаться с ним. Да и мне необходимо зарядится энергией, потому что я задыхаюсь во дворце.
– Ты меня прогоняешь? – Теперь на губах Мара мелькнула ехидная усмешка.
– Да, ты мне испортил настроение. Вместо того чтобы разобраться, сделал меня виноватой. Еще бы, аристократов обидели. Да они сами кого хочешь обидят!
– Просить прощения не стану, все же ты без разрешения оказалась там, где не положено, – спокойно выдали мне.
– Кем положено? А никому в голову не приходило, что нельзя запирать оборотня? Это как некоторые птицы в неволе не живут, они погибают, даже если их засунули в золотую клетку.
– Но правила едины для всех, – не желал сдаваться Мар.
Вот же твердолобый. Поджав губы, больше ничего говорить не стала. Осознав, что уходить он не собирается, присела прямо на траву, положила на нее руки и мысленно обратилась к духу:
