Но подруга не отреагировала, она звонко рассмеялась и тоном умудренной опытом матроны заметила:
– Любовь – для сердца, титул – для души, а возможность стать целой герцогиней – рациональный подход! – Еще и пальцем в потолок ткнула.
Я машинально глянула туда – вдруг что появилось, а я не знаю. Ничего не обнаружилось.
– Ариш, ты правда веришь, что аристократ пойдет на мезальянс? Серьезно? Он тебе сможет предложить только место своей любовницы, или, как в высших кругах принято говорить, – фаворитки. А женятся они по договору, а не по любви, – попыталась вразумить девчонку, но она и слушать ничего не стала.
– Ничего ты не понимаешь. Любовь преодолевает любые преграды, и Ставир пойдет на любые жертвы, лишь бы быть со мной.
В этот момент я даже восхитилась умением лорда дурить голову девицам. А ведь при первом знакомстве я посчитала лорда Саймараша самым адекватным из всех и не таким снобом. А он оказался расчетливым и себе на уме. Удивило другое: как он не уговорил Аришку на более откровенные ласки, ограничился поцелуями? Или она недоговаривает?
Я пристально всмотрелась в раскрасневшееся лицо подруги. Она вся светилась от счастья. Встав, я сходила сполоснула лицо, чтобы окончательно проснуться, присела рядом с ней на кровать и, вперившись взглядом инквизитора, потребовала:
– А теперь правду!
На меня уставились с недоумением. Но за годы нашей дружбы я научилась различать, когда подруга врет. Сейчас именно тот самый случай. Она еще некоторое время пыталась изобразить оскорбленную невинность, но и я была непреклонна:
– Ариш, я тебя знаю с детства, если другим ты можешь с таким невинным видом соврать, то я слишком остро чувствую твою ложь. Так что рассказывай. Уступила, да? Поверила всем фальшивым обещаниям?
– Почему фальшивым? – мгновенно вскинулась девчонка.
Я вздохнула, встала. Походила по комнате. Остановилась напротив нее:
– Неужели с нашим герцогом ты потеряла голову и отправила в отпуск здравый смысл? Лорды явились на праздник развлечься, а не жен себе искать. Так было всегда, так будет и дальше. Уступив с первой встречи, ты утратила для него интерес, он получил что хотел. Уверена, о своих словах он забыл в тот момент, когда оставил тебя с твоими мечтами.
Я старалась подбирать слова, чтобы не сильно бить по больному, но Аришка все равно делалась все мрачнее. А под конец моей тирады она и вовсе сникла, начав теребить тесьму на сарафане.
– Думаешь, это конец? Но ведь я загадала желание в том храме…
– Какой конец, Ариш? У вас даже начала не было! Прибыл, удовлетворил свои потребности и отбыл восвояси. Да он уже к обеду твое имя забудет, не говоря про обещания, – покачала головой. Почесала запястья. Видимо, ночью насекомые покусали. – А желание… Может, алтарь и исполняет их, но явно не так, как ты себе это представляешь. Потому что даровать любовь там, где нет интереса, невозможно. И если твой герцог уже обручен, разорвать помолвку невозможно, ведь ее скрепила сама богиня. Поэтому тебе следовало об этом раньше подумать. А не полагаться на загаданное желание.
– Но он так искренне обещал! – Глаза девчонки заблестели от непролитых слез.
– Они все умеют обещать и ласково говорить, когда им что-то надо. Неужто чужой пример тебя ничему не научил? Вон по другим деревенькам девки уже нянчат отпрысков залетных аристократов, причем без мужей, потому что они теперь никому не нужны. И признавать бастардов что-то ни один лорд не торопится. Уступив единственный раз, сломали себе жизнь, поверили в сказку.
Запястья чесались со страшной силой. Надо мазь какую найти, что ли… И как я заранее не озаботилась?
Аришка ушла от меня поникшая и расстроенная, но взращивать ее глупые надежды я не собиралась, ей ведь потом больнее будет. Лучше обрубить один раз, чем дергать за узелки, причиняя лишнюю боль. Уверена, подруга сильная, она справится с разочарованием. Главное, чтобы не было последствий.
После праздника прошла неделя. Мы с Аришкой с нетерпением ждали ее женских дней, чтобы исключить возможность беременности. Если сама подруга нормально бы перенесла такую шокирующую новость, то ее родители весьма строго воспитывали дочь, с них бы вообще сталось выгнать ее за такой позор.
