В 1724 году жизнь дома Дюрфе угасает вместе с последним его владельцем, маркизом, который в основном жил в Версале, пока не получил место губернатора Лимузина. После себя он оставил огромное состояние. Но его жена нашла довольно странное применение этому наследству Урожденная Жанна де Понткарре, госпожа Дюрфе, по прозвищу «Старшая ведьма», из-за своей неумеренной страсти к оккультным наукам, устроила в своем отеле на набережной Театэн (современная набережная Вольтера) настоящую алхимическую лабораторию, где предавалась созданию философского камня и особенно эликсира бессмертия. Впрочем, главным ее желанием было стать мужчиной, так как она считала, что «вся сила исходит от мужчины, высшего существа на этом свете; женщина же является всего лишь маленькой его частичкой».
Одолеваемая подобными мыслями, эта уже довольно зрелая и богатая особа имела в своем распоряжении все, что только могло приманить какого-нибудь проходимца. У герцога де Шуазоля она знакомится с Казановой, который напишет позже в своих «Мемуарах»:
«Если бы я мог рассеять ее заблуждения, я бы обязательно это сделал, но с первого же дня я пришел к выводу, что эта женщина просто одержимая. И мне не оставалось ничего лучшего, как усилить ее болезнь и воспользоваться этим».
Нет ничего более откровенного и более циничного! С помощью некоторых второстепенных лиц авантюрист уверяет свою жертву, что она сможет возродиться в оболочке своего собственного будущего ребенка. Последовало несколько безумных сцен, во время которых разочарованная госпожа Дюрфе становится печальной и обращается к духу Оноре Дюрфе, которому она пишет бесчисленное количество писем, дабы попросить у него «удостоить ее своими советами и не допустить того, чтобы его достойная наследница была одурачена, принимая черное за белое…»
К несчастью, она ни разу не появляется в Бастионе, заброшенном после распродажи замечательной библиотеки, содержащей кроме всего прочего единственную редакцию допроса Жанны д'Арк на французском языке и четыре тысячи шестьсот томов старинных книг. Замок находился в почти полностью разрушенном состоянии, пока в 1909 году не был куплен «Дианой», историко-археологическим обществом Фореза. С тех пор замок был приведен в порядок, отреставрирован, а его прекрасные сады возрождены. Теперь здесь не достает только пастуха Селадона и его восхитительной Астре…
БЕЛЛЕМ. Мабиль де Монтгомери, Саранча из Перша
И для этого сердца, принадлежащего темной душе, вопиющие беззакония напоминают славу
Г. де Бребер
Все, что осталось от замка Беллем, — это укрепленные двери и башня. Однако и этого достаточно, чтобы воскресить в памяти этот город-крепость, построенный на вершине холма полуразбойниками, полустроителями. И даже сейчас легко догадаться, что это был очень сильный город. Вызывая из глубины времен все его великолепие, нельзя не вспомнить о ядовитом цветке — роде Тальвас, пустившем свои корни в этой земле, последней из которых была Мабиль!
Она не была красивой и хорошо это знала, но все были очарованы блеском ее зеленых, загадочных, кошачьих глаз и великолепием огромной шевелюры золотых волос. Однако она была коротышкой, располневшей от постоянных пирушек. Кроме того, у нее были пятнистая кожа и слишком большой нос, и она не могла долго удержать на себе взгляды, привлеченные ее кажущимся блеском.
Душа подобна запечатанному конверту. В возрасте 15 лет молодая графиня де Беллем, одна из самых богатых и самых могущественных наследников Нормандии, добавляет к уже имеющимся недостаткам, а именно: ужасному варварству и редкой даже для XI века жестокости, еще и вкус к различным коварным проделкам, плюс страсть ко лжи и алчность. Все это, естественно, приводило в ужас не только ее кормилицу, подруг и прислугу, но даже и могучих воинов, охраняющих фамильные крепости.
Надо признаться, ей было с кого брать пример: ее отец Гийом Тальвас, по прозвищу Заяц, слыл самым отъявленным мошенником и плутом во всей округе. Корни давали о себе знать.
Выходец из бретонской семьи, пришедшей искать богатство в нормандских землях, Гийом — Заяц имел среди своих предков нескольких действительно заслуживающих упоминания. Первым из этого рода графов был Ивон. человек блестящего ума и изобретательности по части военных дел, имеющий достаточно денег, а также смелости, чтобы вырвать из рук Людовика IV молодого герцога Ричарда I Нормандского. Вознаграждение было достойно оказанной услуги: обширное и богатое графство, простирающееся по всему Першу и достигающее своими отростками самого моря.
