– Не верю, чтобы их любовь была такой же сильной, как наша. Этого не может быть! Но ты, моя радость, ничего не упомянула об этом в своей записке, которую положила в сейф. Ты только написала, что кто-то обещал тебе найти потерянное ожерелье, а дальше шли приветы и ласки.
– Мой дорогой, через такую оригинальную почту я не имела права сообщать что-либо более существенное, – усмехнулась я.
Он тоже развеселился.
– Твои выдумки, моя милая озорница, всегда оригинальны. И все же хорошо, что я вовремя нашел и убрал твою записку из сейфа.
– Почему? – насторожилась я.
– Представь себе, – только я вынул ее, как ко мне пришел курьер с распоряжением от министра – немедленно явиться к нему с новым Договором в руках…
– Каким Договором? – мое сердце сделало скачок.
– Между Францией, Японией и Россией. Конечно, все это ерунда, но курьер ни на секунду не спускал с меня глаз, когда я открывал сейф. А мне не хотелось бы, чтоб кто-либо увидел, как ответственный секретарь Министерства иностранных дел хранит в важнейшем государственном сейфе любовные записочки. Меня могли бы посчитать несерьезным!
Несмотря на трагизм ситуации, я не могла сдержать улыбки.
– О, мой бедный Рауль! Не обижайся, но ты действительно несерьезный… и я люблю тебя за это еще больше. Однако впредь я никогда не позволю себе таких опасных выдумок… Гм… Зачем же министру потребовался этот Договор?
– Возможно, в связи с общей ревизией в министерстве. Но мне он сказал, что хочет снять для себя копию с некоторых статей Договора, – те пункты, которые касаются импорта и экспорта трех стран… Впрочем, давай закончим разговор на эту скучную тему! Поговорим лучше о нашей будущей свадьбе!
– Конечно, дорогой. И знаешь, что я надумала? Ты уже не раз просил меня оставить сцену, ревнуя меня к публике, и я заставила тебя дать обещание – не просить больше об этом, потому что без театра я вряд ли смогу прожить. Но сейчас я хочу отдохнуть от всего, даже от театра! Хочу быть счастливой и беззаботной, как другие женщины. Хочу любви и покоя – и тебя.
– Ты бросишь сцену? – откликнулся он, изумленно и недоверчиво.
– Не насовсем. Но на полгода – хотя бы на полгода! – имею я право на отдых и личную жизнь?
– Боюсь, Париж не отпустит тебя, – уныло пробормотал он.
– Театр не развалится без меня. Я поручу его опытному администратору – например, Гасьену Куртилю, с которым заключу контракт… А ты сразу после свадьбы возьмешь отпуск, и мы с тобой уедем в тихие лазурные края, о которых мечтали когда-то.
– Неужели я заслужил такое счастье? – трогательно сказал он.
– Неужели я заслужила его? – отозвалась я.
И подумала: «Может быть, когда-нибудь Рауль простит мне мою тяжкую вину перед ним? Может быть, моя горячая любовь к нему искупит предательство и шпионаж?»
