Тейлор вздохнула с облегчением, когда он перевел взгляд на ее значок.
— Если ты детройтский полицейский, зачем носишь этот?
— Я уволилась.
— Почему?
— Были на то личные причины.
— Должно быть, немалые. Отказаться от того, что могло принести хорошую пенсию... — Он медленно протянул руку и потрогал сверкающий кусочек металла. — Это принесет тебе намного меньше.
Было невыносимо ощущать близость его пальцев у груди. Видит ли он, как затвердели ее соски?
— Деньги еще не все.
Рука Хью упала.
— Слышал, что твой старик повредил ногу. С ним все в порядке?
— Поправится месяца через полтора.
— Что произошло с Сандовалом?
— Горожанам осточертели его хамские методы. Отцу пришлось уволить его.
— А других претендентов на эту должность не было?
— Я оказалась наиболее опытной.
Как и следовало ожидать, эти слова заставили его снова внимательно всмотреться в ее лицо, на этот раз сосредоточившись на глазах. Казалось, целую вечность он просто смотрел, а точнее, пытался прочесть ее мысли. Но она уже не была для него открытой книгой, как прежде, однако позволила ему прочесть в своем взгляде сожаление... и отказ подчиниться ему. Но ни одно из этих чувств, похоже, не произвело на него впечатления.
— С опытом ты или без него, все равно тебе не следовало возвращаться, — сказал он наконец.
Уловив более спокойные нотки в его голосе, Тейлор позволила себе приступить к разговору, ради которого приехала.
— Тебе тоже не следовало приезжать. Люди нервничают, Хью.
— Боятся, что кровожадный метис снова впадет в неистовство?
Ей было неприятно, что он так говорит. Никто в округе, за исключением снобов наподобие Марсденов, никогда не говорил ничего унизительного по поводу его происхождения.
— Давай скажем так: у тебя есть здесь друзья, которые обеспокоены, не вынашиваешь ли ты замыслы о мести.
— А разве невиновный не имеет права думать о мести?
Нет, она не полезет в расставленную им ловушку. Придется сказать то, что ему не понравится.
— Мой отец... шеф намерен получить от тебя заверения, что ты уедешь прежде, чем произойдет то, о чем все мы будем сожалеть.
— Скажи отцу, чтобы не тратил попусту слова.
— Никто не хочет неприятностей, Хью.
— Правильно. Вот почему ты явилась сюда с оружием.
— Я получила его вместе со значком. Тебе это известно.
— Уходи, Тейлор. Убирайся с земли, принадлежащей моей матери, и уноси ноги из этого злосчастного городка. Это не то место, которое ты помнила. Наверное, мы обманывали себя, считая его лучше, чем он был на самом деле.
— Жаль, что я не могу уехать, теперь слишком поздно. Я уже дала слово остаться.
— Когда-то ты дала слово мне, — бросил он, и его сжатые губы растянулись в усмешку. — Но мы довольно быстро поняли, чего оно стоит.
Неужели ей показалось, что он ожесточился? Нет, он стал безжалостным. Пусть так. Надо только заставить его понять, что и она изменилась тоже.
— Прими мои поздравления, — сердито огрызнулась она. — Ты доказал, что умеешь рассуждать как настоящий ублюдок. Но мое сообщение остается в силе. Никаких беспорядков. Понятно?
— О, я все прекрасно понял.
И внезапно он схватил ее за ремень и, резко дернув, прижал ее бедра к своим.
— А ты постарайся уяснить следующее: если ты когда-нибудь вновь приблизишься ко мне со своей пушкой, то непременно пусти ее в ход!
