– Какого черта Дарфилду вдруг понадобилась жена? – снова обратился врач к Сэму. – Я ничего о ней не слышал.
– Это довольно длинная история, доктор. Пусть лорд Дарфилд сам вам ее расскажет, – ответил Сэм.
Выпроводив Стивенса, Сэм вернулся к Майклу, обложенному целой горой подушек.
– Я не шутил, Сэм, я не собираюсь лежать тут, как беспомощный старик, – разозлился Майкл.
Сэм уселся в кресло из мягкой кожи и скрестил вытянутые ноги.
– Ты потерял много крови. По крайней мере, до утра тебе надо полежать, чтобы набраться сил. Если ты этого не сделаешь, до смерти напугаешь своих людей. Некоторые из них и так уже верят, что есть в тебе что-то дьявольское.
Майкл раздраженно заворчал.
– А теперь, когда мы остались одни, скажи, что случилось, черт побери? – спросил Сэм.
– Понятия не имею. Кто-то стрелял в нас. Абби стояла на открытом месте, посреди луга, я – возле дуба. Я прикрыл ее собой, повалив на землю. Наверное, распорол себе грудь об острый камень.
– Думаешь, это браконьеры. Майкл покачал головой:
– Нет. Мы были на лугу – там нет никакой крупной дичи,
– Но кому, черт возьми, понадобилось стрелять в вас?
– Не знаю, в кого именно – в меня или в нее. Уверен, Каррингтон успел нажить себе врагов, но не могу представить, кто заинтересован в ее смерти.
– Не исключено, что к его проклятому завещанию есть еще какое-нибудь дополнительное распоряжение, – предположил Сэм.
– Возможно, но теперь, когда она замужем, это не имеет никакого значения. Ее состояние принадлежит мне.
– Но ведь мало кому известно, что она замужем или что живет здесь, – возразил Сэм. – Может быть, кто-то охотится за ее деньгами, полагая, что она – единственная наследница состояния Каррингтона, и поэтому решил ее убрать. Майкл шевельнул рукой и пойоршился от боли.
– В таком случае надо как можно быстрее объявить о нашей женитьбе. Ты можешь дать объявление в «Тайме»?
– Конечно. Но все равно непонятно. Кто, кроме слуг, знал, что вы собираетесь на прогулку? Мало вероятно, чтобы кто-то рыскал по Блессинг-Парку и оказался именно в том месте и именно днем. Кто бы он ни был, он должен был знать, куда и когда вы поедете.
Майкл прищурился, обдумывая слова Сэма.
– Абби не умеет ездить верхом. Я посадил ее на эту чертову старую клячу, Дездемону. Если кто-нибудь следил за ней, он мог легко обогнать нас и ждать – нам понадобилось больше часа, чтобы покрыть расстояние всего в несколько миль. Нет, не могу поверить, что это кто-то из слуг, они все ее обожают.
– Тогда кто же? – спросил озадаченно Сэм.
– Кроме местных, моих поверенных, тебя и Сазерленда, только еше один человек знает, что она здесь… Сэм прищурился и кивнул:
– Рутье. Я очень удивился, увидев его с Сазерлендом в Пемберхете.
– Это произошло случайно, как заверил меня Алекс. Рутье ехал сюда, чтобы заработать на улаживании дел с наследством Каррингтона.
– В самом деле? – Сэм нахмурился. Малкольм Рутье был негодяем и бесчестным дельцом. Очень давно они с Майклом захватили торговые маршруты, которые Рутье считал своими. Он почти не боролся за них, и это наводило на мысль, что Рутье добывает свои деньги пиратством, а не законной торговлей, как он всех уверял. Когда Майкл пригрозил разоблачить его, Рутье сделал все возможное, чтобы опозорить Майкла, распространяя злобную клевету о дарфилдском дьяволе. А затем по чистой случайности Рутье крупно не повезло: он влюбился в сестру Майкла, Марию. Майкл, конечно, отказался отдать ему сестру в жены. Оскорбленный, Рутье поклялся в узком кругу погубить Майкла, но Майкл открыто потешался над его угрозами. – О чем ты думаешь? – спросил Майкл. Сэм неохотно продолжал:
– Не кажется ли тебе, что Абби лжет? Что она в чем то замешана? Ведь ты ее совсем не знаешь. Сердце Майкла болезненно сжалось.
– Нет! Абсолютно исключено. Во-первых, я навел о ней справки. Во-вторых, я бы сразу понял, что она лжет. На лице Сэма отразилось сомнение.
– Сэм, эта женщина не умеет ничего скрывать. Стоит лишь заглянуть ей в глаза, чтобы понять, о чем она думает, – настаивал Майкл. – Она не смогла бы скрыть тайный сговор с Рутье. Утром пошлю поверенному записку и попрошу подключить к этому делу Боу-стрит, – сказал он, устраиваясь поудобнее на подушках и морщась от боли. – А пока я намерен оберегать ее, чтобы с ней ничего не случилось, – добавил он и зевнул.
