Внутри у Абби все взорвалось. По телу пробегали судороги. Майкл приподнял ее, одним яростным толчком вошел в лоно и стал ритмично двигаться, Абби прижалась к нему так крепко, как могла, запрокинув голову.
– Я люблю тебя, Майкл, – сквозь слезы прошептала Абби и услышала его тихий стон, Он вошел в нее последним сильным толчком, излив семя в глубину тела, и рухнул на нее.
– Боже правый, как я по тебе истосковался, – прошептал он, целуя ее.
Абби подавила рыдание. Пустота, которую она ощущала в себе столько недель, исчезла. Все заполнила страстная любовь к мужу. Сердца их бились в унисон.
– Не плачь, любимая, – прошептал Майкл, приподнявшись на локте и осторожно вытирая ей слезы.
– Я так… виновата, так виновата!
– Нет, дорогая, это я виноват.
Он улыбнулся ей и перекатился на бок.
– Я был глупцом, любимая... Мне не следовало так поступать с тобой. Ты не сделала ничего плохого, ничего…
– Нет, сделала, Майкл! Я с самого начала не была до конца откровенна..
– Все в прошлом. Все позади. Главное, что ты сейчас здесь и больше не покинешь меня! Ведь ты обещала?
Абби медленно кивнула. Он слишком добр к ней, она этого, не заслужила. Слезы неудержимым потоком лились из глаз.
– Давай забудем о прошлом. Останемся в Блессинг-Пар-ке, а время от времени будем ездить в Америку, чтобы твои кузины могли повидать наших детей и смастерить для них немыслимые шляпки. Мы состаримся вместе, глядя, как взрослеют наши дети и как растут дети наших детей.
Абби намотала на палец прядь его волос.
– А если у нас не будет детей? – прошептала она.
– Тогда мы состаримся вдвоем, радуясь друг другу и, конечно же, обществу Хавершемов. Кузины подарят тебе новые шляпки, и я буду на все лады расхваливать нх. Мы объездим весь мир, а ты, дорогая, будешь играть мне вечерами на скрипке. Мне так недоставало твоей музыки!
Абби теснее прижалась к нему. Его сильные руки и нежные слова вернули ее к жизни.
– А теперь я хочу кое о чем тебя попросить, – шепнула Абби.
– Все что угодно, любовь моя, – ласково ответил он.
– Я буду играть для тебя вечерами, а ты для меня – ночами. Майкл рассмеялся, нежно целуя ее.
– Бог свидетель, ты никогда не будешь страдать от недостатка любви, – пообещал он и перекатился на спину. Теперь Абби сидела на нем верхом и медленно двигалась, возбуждая его. Он обхватил ее груди ладонями.
– Правда? А если я забеременею и стану толстой? – усмехнулась Абби.
– Это не имеет значения. Я подожду, пока ты родишь всех наших детей.
– А если от меня будет пахнуть собаками и овцами? Все равно будешь ждать? – смеясь спросила Абби.
Майкл поднял глаза. Абби вся сияла. Его жена, Его прекрасная жена! Он коснулся ладонью ее щеки, и она прильнула к ней. Ее фиалковые глаза светились любовью.
– Я всегда буду ждать тебя, любимая, – прошептал он.
Абби вздохнула и прижалась к нему
Двенадцать лет спустя
Майкл расписался на банковском счете, поданном ему Себастьяном. Внезапно наступившая тишина заставила его поднять голову, перо замерло в руке. Музыка смолкла. Он отдал Себастьяну стопку бумаг и обернулся к мальчику, который выбежал на террасу.
– Папа, папа! – закричал мальчик, бросаясь в объятия отца.
– Эйдан, мальчик мой, как поживаешь? – весело спросил Майкл, подхватив сына на руки, взъерошил ему волосы, крепко поцеловал испустил на пол. – Ты закончил свой урок музыки?
Мальчик энергично кивнул.
– Мама сказала, что когда-нибудь я буду играть с оркестром! – гордо заявил он. Майкл сомневался, знает ли его маленький сын, что такое оркестр.
– Так и будет, сынок.
У всех троих детей был ярко выраженный талант к музыке. Ему больше не приходилось воображать себе оркестр, когда Абби играла. Элайна садилась за фортепьяно, Алекса брала скрипку, и это было отличное трио. Эйдан, младший сын, подавал еще большие надежды, чем сестры. Майкл сел и взял мальчика на колени.
– Знаешь, тетя Тори и дядя Сэм собираются к нам на ужин? – сказал он.
Мальчик нахмурился.
– У нее младенец, папа, и он все время плачет. Мама говорит, что младенцы всегда плачут, но, по-моему, я никогда так не плакал! – заявил малыш, скрестив на груди руки, и в подтверждение своих слов кивнул.
