Он опять смеялся, и девушка почувствовала, что ненавидит его. Если разбойники перехитрят и у него ничего не получится, пускай, он получит по заслугам.
Идоне казалось, хотя она и не знала почему, что этот человек привык быть победителем — всегда и во всем. В любой ситуации, несмотря ни на какие препятствия, он достигает цели.
В тот самый момент, когда они готовы были выйти, раздался шум.
И в конюшню вплыло нечто. Видение. Грациозное, красивое. Идона смотрела не веря собственным глазам.
Видение было в платье из розового атласа, с длинной мантильей.
На голове — высокая шляпка с перьями в тон ткани.
На шее — ожерелье из жемчуга и бриллиантов, сверкающее даже в полумраке конюшни.
— Что происходит? Так мы едем или нет? — спросило видение.
— Да, дорогая, но я вынужден попросить тебя подождать в гостинице, пока не улажу кое-какие дела.
Разглядев Идону в полутьме конюшни, незнакомка проговорила:
— Если это мешает продолжению поездки, я не потерплю. Что ты с ней здесь делаешь, хотела бы я знать?
— Дорогая Клэрис, — голос джентльмена звучал невыразимо скучно, — не делай из себя большую дуру, чем ты есть на самом деле.
— Ты меня не обманешь! Ты флиртуешь тут с этой женщиной, и если она немедленно не уберется отсюда, я выцарапаю ей глаза!
Она сделала движение в сторону Идоны, и та подумала: «Да, Клэрис, без сомнения, прелестна, но до ужаса вульгарна!»
Голос ее звучал резко, а речь выдавала человека, не слишком обременившего себя образованием. Лицо можно было назвать красивым во многом благодаря румянам на щеках, помаде на губах и искусно подведенным глазам.
— Веди себя прилично, — потребовал джентльмен. — Женщина, которую ты оскорбляешь, спасает тебя. Не будь ее, ты бы могла навсегда расстаться с украшениями.
— Мои украшения! — вскрикнуло Видение.
— Да, твои украшения, — повторил мужчина. — Четыре разбойника с большой дороги горят желанием освободить тебя от побрякушек. Так что помалкивай, возвращайся в гостиницу, закажи бокал вина и жди, пока я расчищу дорогу.
— Ты действительно хочешь сказать, что бандиты намерены сорвать с меня ожерелье, — спросило Видение, — заполучить жемчуга, кольца и шкатулку с драгоценностями?
— Да, именно так и будет, — твердо заявил он, — если ты не станешь вести себя как следует.
— Могу сказать тебе то же самое, — парировало Видение. — Но думаю, ты меня все же не обманываешь.
— Возвращайся в гостиницу, — велел джентльмен, — если ты не хочешь потерять вместе с украшениями и жизнь.
Она вскрикнула и, подхватив юбки, вылетела из конюшни, пересекла двор и исчезла в гостинице.
От обмена грубостями, при котором ей пришлось присутствовать, у Идоны захватило дух, но джентльмен как ни в чем не бывало сказал:
— Поехали, лошади готовы. Я жду.
Он пошел вперед, и Идона увидела, с какой невероятной скоростью, говорившей о большом опыте и долгой практике, кучер выпряг лошадей из упряжки и оседлал.
Джентльмен вскочил в седло, надвинул шляпу поплотнее и жестом, совершенно не похожим на просьбу об одолжении, позвал Идону в путь.
Она направила Меркурия по дороге, потом свернула в поле, как и первый раз. Доехав до места, где стояли четыре лошади, они увидели, что две по-прежнему привязаны, а две пасутся.
Впервые после отъезда из гостиницы джентльмен подъехал к Идоне.
— А теперь скажите мне, где они?
Идона объяснила, как незаметно подъехать с двух сторон.
Мужчина подошел к старшему кучеру и вынул часы из жилетного кармана.
— Даю тебе четыре минуты, Гудвин, чтобы добраться туда. Я знаю, ты справишься с двумя мерзавцами, если сможешь подобраться к ним сзади.
Как только я разберусь на своей стороне дороги, я присоединюсь к тебе.
— Хорошо…
— Отправляйся и делай, как я сказал.
Кучер исчез из виду, и Идона поняла: он сможет незаметно подкрасться к разбойникам, ожидающим экипаж, тот самый, что стоит во дворе гостиницы.
Джентльмен молчал, Идона тоже не произнесла ни слова, понимая, что в тихий день в лесу звук голоса разносится далеко.
Потом он вынул часы из кармана еще раз и кивком дал сигнал другим слугам — они должны двигаться к лесу. Один пошел вправо от четверки лошадей, другой — влево.
