Моя должность называлась «сотрудник юридического отдела», однако под этой солидной формулировкой фактически подразумевался курьер. У меня тогда был старый BMW 2002 – красный двухдверный приземистый седан. В нем я и проводил свои дни, разъезжая по Голливуду и Беверли-Хиллз, развозя важные бумаги.
Я быстро понял, что самое интересное в моей работе, – люди, которым я доставлял документы. Это была элита, великий гламурный Голливуд 1970-х, сценаристы, режиссеры, продюсеры, звезды. Была только одна проблема: у таких людей всегда есть ассистенты, секретари и прочий обслуживающий персонал.
Но раз уж мне пришлось заниматься такой работой, то упускать тот единственный стоящий плюс, который в ней был, я никак не хотел. Мне не было дела до ассистентов, я хотел встречаться с важными людьми. Мне было любопытно.
Так, я придумал простую уловку. Всякий раз я говорил посредникам – секретарям, привратникам, – что мне нужно передать документы лично в руки.
Как-то я отправился в знаменитое агентство ICM, чтобы отвезти документы «суперагенту» семидесятых Сью Менджерс>3, которая представляла Барбру Стрейзанд, Райана О’Нила, Кэндис Берген и Эли Макгроу. И как же мне удалось встретиться с Менджерс? Просто я сказал на ресепшене: «Я должен отдать это только Мисс Менджерс лично в руки». Секретарь без вопросов проводила меня.
Если того, кому были адресованы документы, не оказывалось на месте, я просто уезжал и возвращался вновь. Тот парень, который, сам того не подозревая, подсказал мне это место, не обманул – у меня в распоряжении был весь день, а работы было не очень много.
Так я встретился с Лью Вассерманом, выдающимся директором MCA Studios, и его партнером Жюлем Стайном.
Так я познакомился с Уильямом Питером Блэтти, автором романа «Изгоняющий дьявола» (The Exorcist), и с Билли Фридкином, удостоенным «Оскара» режиссером одноименного фильма.
Я отвозил контракты Уоррену Битти в Beverly Wilshire Hotel.
Мне было всего 23 года, и мне было любопытно. Вскоре я понял, что могу не только встречаться с этими людьми, но и пообщаться с ними.
Я учтиво вручал им документы, и так как это были семидесятые, то в ответ они всегда говорили: «Проходите! Выпейте что-нибудь! Чашечку кофе?»
Я пользовался этими моментами, чтобы узнать их, а иногда и получить какой-то совет относительно карьеры. Я никогда не просил у них работы. На самом деле я ничего не просил.
Довольно быстро я осознал, что кинобизнес намного интереснее, чем учеба в школе права. Поэтому я решил повременить с университетом и остался работать клерком еще на год, до конца следующего лета. В конце концов учиться я так и не пошел – из меня вышел бы ужасный юрист.
Но знаете, что интересно? За все это время меня никто так и не раскусил! Никто не сказал: «Эй, парень, просто положи контракт на стол и убирайся. Тебе незачем встречаться с Уорреном Битти».
И я знакомился с каждым, кому отвозил документы. Мое любопытство, которое когда-то привело меня на эту работу, теперь превратило ее в нечто удивительное.
Люди, которым я отвозил контракты, изменили мою жизнь. Они показали мне, как создаются истории, и в душе я стал думать, что, может, и мое призвание – рассказывать истории. Они подготовили почву, на которой позже возникли такие мои картины, как, например, «Всплеск», «Аполлон-13», «Гангстер», «В лучах славы» и «Игры разума».
Однако в тот год произошло и кое-что еще, сыгравшее не менее важную роль: именно тогда я стал понимать реальную силу любопытства.
Если вы росли в пятидесятые – шестидесятые, то знаете, что в то время любопытство, в общем-то, не считалось добродетелью. В обстановке порядка и строгой школьной дисциплины времен Эйзенхауэра оно, скорее, вызывало раздражение. Я конечно, знал, что любопытен, но это было все равно, что носить очки, – внимание обращали, но проходить отбор в спортивные команды оно не помогало и общению с девочками не способствовало.
Но тогда, в первый год работы в Warner Bros., я вдруг понял, что любопытство – это больше, чем просто свойство характера. Это мое секретное оружие, которое помогает попасть в команду и даже стать ее капитаном, а также завоевывать девушек.
