Люблю мой `Смит-Вессон` - страница 20

– Дамы и господа... из самого Малого Ливерпуля, что у Болтона... сенсационная, нецензурная, первая леди Манчестера... Я сказал леди? Леди и джентльмены, поприветствуем неподражаемую Куки Ля Грас!

Уборщица, чья-то измотанная мамаша из Левенсгульма, протирала за мизерную зарплату барную стойку. Скучающий старый придурок за ударными выбил туш.

Маленький Мальк поморщился.

– Что это за хрень, Питер?

Без спешки, тяня время, Злыдень сел на табурет.

– А мне показалось, неплохо, – пожал плечами барабанщик.

– Словно старикашка ветры пустил, – сказал Маленький Мальк. – Давай снова... Поприветствуем Куки Ля Грас!

Маленький Мальк ждал. И барабанщик тоже.

– Чего ты ждешь? – окрысился Маленький Мальк.

– Не знаю.

– Я же только что произнес ключевую фразу!

– Когда?

– Сказал "Поприветствуем Куки Ля Грас".

На сей раз барабанщик выдал четыре небрежных такта.

– А это что значит?

– Похоже на поезд.

– Какое отношение поезд имеет к трансвеститу из Болтона!

– Да.

– Что "да"? – взорвался Маленький Мальк. – Я что, вопрос тебе задал?

– Нет.

– Тогда почему ты сказал "да"?

– Показалось, что к месту, – ответил барабанщик.

– К какому месту, мать твою? – Маленький Мальк закрыл лицо руками. – Послушай. Мне нужна только барабанная дробь. Ты ведь можешь выбить дробь, правда?

Ударник изобразил отменную барабанную дробь.

– Молодец. Теперь попытайся сделать это, когда я скажу: "Поприветствуем Куки Ля Грас".

Снова барабанная дробь.

– Зачем тут туш? – взмолился Маленький Мальк.

– Ты же сказал, я должен его выбить, когда ты произнесешь "Куки Ля Грас".

– Нет! Нет! – Маленький Мальк в отчаянии пнул сцену. – Не это ключевая фраза! Это я тебе говорил, какая у тебя ключевая фраза!

– А мне откуда, черт побери, было знать? – посетовал ударник.

– Господи Иисусе! Перерыв, мать твою! – вздохнул Маленький Мальк, возвращая микрофон на стойку и спускаясь со сцены.

Встав с табурета, Злыдень подождал, когда Маленький Мальк пройдет мимо.

– Мистер Пономарь?

– А вы еще кто? – повернулся к нему Маленький Мальк.

– Э-э-э... Прошу прощения, сэр, я слышал, вам нужен вышибала на дверях.

– Вот как? – Маленький Мальк смерил Злыдня взглядом. – Урод пройдошистый. Да, нужен, черт побери. Ты чего-то стоишь?

– Работал раньше на Томми Дина в Лидсе. – Злыдень протянул поддельные рекомендации.

– Абрахам Стокер, – прочел, прищурясь, Маленький Мальк. – Так тебя зовут?

– Да, мистер Пономарь.

– Ты чист, Стокер? Я потому спрашиваю, что сидевшие мне не нужны. Попробуй я такого нанять, меня закроют.

– С тех пор как был ребенком, ничего.

– Э-э-э... нет. Извини. – Маленький Мальк протянул письмо назад. – Когда я говорю "чист", я и имею в виду кристально чист.

Он отвернулся, показывая, что разговор окончен.

– Ваш папа дал бы мне шанс, – сказал Злыдень.

Маленький Мальк резко обернулся, прищурившиеся глаза налились ядом.

– Что? Что ты сказал?

– Я однажды встречался с вашим папой. На стадионе на Мейн-роуд. Когда я был ребенком, мужик, у которого я мыл машины, дал мне разок свой пропуск в директорскую ложу. Там я познакомился с вашим отцом. Потрясающий был человек. Весь день покупал мне кока-колу, по-настоящему за мной присматривал. Он видел, я всего лишь пацан, но отнесся ко мне с душой. Поэтому да, думаю, он дал бы мне шанс.

– Ах вот как. Ты так думаешь?

– Да, сэр.

Достав пачку "ротманс", Маленький Мальк сунул в рот сигарету и порылся по карманам в поисках зажигалки. Злыдень достал серебряную зажигалку "харлей дэвидсон" и поднес ему огонек. Маленький Мальк кивнул в знак благодарности, затянулся и уставился куда-то в угол.

– А ты скользкий тип, надо отдать тебе должное. – Отступив на шаг, Маленький Мальк искоса оглядел Злыдня. – И тебе очень нужна работа, да?

– Да, сэр.

Маленький Мальк скептически кивнул.

– Стоять в дверях и спорить с пьяными придурками, которые хотят знать, почему им нельзя войти, когда у них грязные подштанники на хреновых головах?

– Совершенно верно.

– Ты понимаешь, что это всего пятерка в час? Никаких выплат по болезни, никакой страховки, никакого оплачиваемого отпуска?

– Мне все равно. Я хочу работать, мистер Пономарь.

– Ладно. Сегодня в восемь. Но только потому, что я в отчаянном положении, черт побери. Понял? У тебя испытательный срок. Если опоздаешь – уволен. Если кто-то собьет тебя с ног – уволен. Если затеешь ссору или обругаешь посетителя, даже хама, – выставлю за дверь.