Любить то, что есть: Четыре вопроса, которые могут изменить вашу жизнь - страница 2
Люди, до тех пор пока не испытают Байрон Кейти на себе, часто думают, что она слишком проста, чтобы быть эффективной. Но именно эта простота и делает ее такой эффективной. За два года, прошедших после нашей первой встречи с Кейти (сейчас мы женаты), я много раз проделывал со своими мыслями, которых раньше даже не осознавал. И я был свидетелем того, как более тысячи людей занимались этим публично на семинарах и встречах по всем Соединенным Штатам и Европе. Они выполняли по очень широкому спектру проблем: от серьезных болезней, смерти родителей и детей, сексуального и психологического насилия, пагубных пристрастий, финансовой незащищенности, профессиональных и социальных трудностей до обычных неурядиц повседневной жизни. Каждый раз я видел, как быстро и радикально трансформирует способ размышления людей о своих проблемах. И по мере того как мышление менялось, проблемы исчезали.
«Страдание необязательно», — говорит Кейти. Когда мы испытываем вызывающие стресс эмоции — от ощущения простого дискомфорта до переживания глубокого горя, гнева или отчаяния, мы можем быть уверены, что наша реакция вызвана определенной мыслью, независимо оттого, осознаем мы это или нет. Путь избавления от стресса — исследование мыслей, которые стоят за ним. Любой человек может сделать это самостоятельно с помощью бумаги и ручки.
Четыре вопроса, используемые в которые вы найдете в этом введении, показывают, в чем именно наши мысли не являются правдой для нас. С помощью этого процесса — Кейти также называет его «исследованием» — мы обнаруживаем, что многие концепции и суждения, в которые мы верим или которые принимаем как должное, часто искажают реальное положение вещей. Когда мы верим своим мыслям, а не тому, что в действительности является правдой для нас, мы испытываем эмоциональное расстройство, которое называем страданием. Страдание — естественный сигнал, предупреждающий нас, что мы находимся во власти какой-то мысли. Когда мы не прислушиваемся к нему, мы начинаем принимать страдание как неизбежную часть жизни. Это неправильно.
имеет поразительное сходство с дзэновскими коанами и диалогами Сократа. Но за ней не стоит какой-либо традиции — восточной или западной. Это чисто американское изобретение, оригинальный подход, родившийся в голове обыкновенной женщины, которая не имела намерения что-либо создавать.
Для того чтобы осознать свою истинную природу, вы должны подождать соответствующего момента и соответствующих условий.
Когда время приходит, вы как будто пробуждаетесь от сна. Вы понимаете, что найденное вамиваше собственное, а не пришло откуда-то извне.
родилась февральским утром 1986 года, когда Байрон Кейтлин Рэйд, сорокатрехлетняя женщина из маленького городка в пустыне Южной Калифорнии проснулась на полу клиники.
После многих лет обычной жизни — два замужества, трое детей, успешная карьера — Кейти вошла в десятилетний период усиливающегося гнева, паранойи и отчаяния. В течение двух лет у нее была такая сильная депрессия, что она лишь изредка могла выходить из дома. Порой она неделями оставалась в постели, ведя дела по телефону из спальни, и была неспособна даже принять ванну или почистить зубы. Детям приходилось на цыпочках проходить мимо ее двери, чтобы избежать приступов ее ярости. В конце концов она оказалась в клинике для женщин, страдающих расстройствами питания (единственное лечение, которое ее страховая компания могла оплатить). Другие пациентки так боялись Кейти, что ее пришлось поместить в отдельную палату в мансарде.
Спустя неделю или около того, лежа на полу (поскольку считала, что не заслуживала спать на кровати), Кейти проснулась без всякого представления о том, кем или чем она является.
«Это была не я, — вспоминает она. — Весь мой гнев, все мысли, которые меня беспокоили, весь мой мир и мир вообще — все исчезло. В то же время смех поднимался из глубины и вырывался наружу. Все было неузнаваемо. Словно во мне проснулось нечто другое. Оно открыло свои глаза. Оно смотрело через глаза Кейти. И оно было восхитительно! Оно было напоено радостью. Для него не было ничего отделенного, ничего неприемлемого; все было его собственное "Я"».
