Сама экскурсия прошла как раз благополучно. С нами пошел местный гид, который любезно нам все объяснял и показывал. Было достаточно интересно и немного скучно. Но чем еще заниматься в этой маленькой стране в обществе таких шпионов? Вот мы и шли гуськом за нашим добровольным гидом, показывающим нам местные достопримечательности.
Сразу за ним шла фрау Шернер, уверенной твердой походкой, словно маршировала на параде. Вторым шел Гусейн, у него не получалось с Офрой, которую он сразу невзлюбил, и он пользовался явной благосклонностью Эльзы. За ним шел, собирая цветочки, Малыш Поль. Надо было видеть, как он нюхал эти цветочки. Офицер Французского легиона! Если он и притворялся, то делал это мастерски.
И, наконец, шествие замыкали мы двое. Я даже помогал Офре в трудных местах. Она мне нравилась все больше и больше. На ней был строгий темный брючный костюм, столь выгодно подчеркивающий ее фигуру. Глаза у нее с каким-то синим отливом, а вот маленький носик был чуть приподнят и несколько расширен, как напоминание о ее семитском происхождении.
Нужно прямо признаться — она мне очень нравилась. Но раньше я не мог к ней подступиться. Иначе получил бы от своего родного КГБ быстрый подарок в девять граммов, пущенный точно в затылок либо в сердце. А я, честно признаться, очень не люблю подобных приветствий. Поэтому я избегал Офру, стараясь держаться от нее подальше. Действительно, кто мне поверил бы, что женщина мне просто нравится. Офицеру Первого главного управления КГБ нравится офицер МОССАДа. Интересная ситуация, правда? И ведь никак не объяснишь, что она мне могла понравиться. Спал с врагом — значит, выболтал все секреты. Почти предатель. А что делают с предателями, вы помните? Заветам Сталина верны. Правильно. Никто не хочет видеть, что ты мужчина, а она женщина. Со своими можешь спать сколько угодно. Можешь даже ложиться в постель с другим мужчиной. На здоровье. Только если этот мужчина тоже офицер КГБ, а не МОССАДа. В противном случае это предательство с гомосексуальным уклоном, и вас будут судить сразу по двум статьям: за гомосексуализм и за предательство. Причем по первой статье могут дать даже больше, чем по второй.
Мы гуляли довольно долго, часа три, а когда вернулись в отель, то были голодные и уставшие. Но поужинать спокойно нам просто не дали. Мы обычно обедали и ужинали все вместе, а тут вдруг один из наших коллег не спустился к столу. Сначала мы его честно ждали, потом начали тихо возмущаться. Мы пришли голодные, а этот мерзавец не хочет спускаться. Через пять минут наше возмущение приняло организованную форму, и мадам Шернер послала нашего бармена привести заблудшую овечку. Через пять минут после этого приехала машина андоррской полиции. И все началось. Хорошо еще, что после решения, принятого фрау Шернер, мы начали ужинать, не дожидаясь опоздавшего.
Сначала послышались истеричные крики, затем наверх побежали все сотрудники гостиницы, через минуту к ним присоединились все гости, проживающие в отеле. Шум стоял немыслимый. Только мы, семеро, продолжали спокойно кушать, делая вид, что происшедшее нас никак не касается.
И только когда приехала полиция, мы бросили с большим сожалением свою еду и начали подниматься наверх. Там в своем номере лежал мертвый Питер Мортимер, наш английский агент, убитый Джеймс Бонд. Зрелище мертвых нас как-то не волновало, но мы больше заинтересовались другим вопросом — кто это сделал?
На столике рядом с покойным лежал опрокинутый стакан с какой-то жидкостью. Не нужно быть особенно прозорливым, чтобы понять, какая именно жидкость была налита в этот стакан. Наш друг успел сделать только несколько глотков. Конечно, никто не разрешил нам понюхать эту жидкость, но по миндальному запаху, еще сохранившемуся в номере, мы все поняли. Несчастный англичанин был отравлен цианистым калием. Теперь оставалось только найти исполнителя.
Конечно, мы все прибывали в Андорру поодиночке и все селились в отеле самостоятельно. К нам никаких претензий полиция не имела, но мы твердо решили дождаться отъезда полиции и кое-что обсудить на своем совместном совещании. Мы просто обязаны были это сделать, чтобы найти убийцу нашего коллеги. Ни один из нас не сомневался, что убийца среди нас семерых.
