Он вышел через полчаса. Попрощался с секретаршей, взглянул на Катину книгу, спросил:
— Можно полюбопытствовать, что вы читаете?
Она почему-то смутилась, словно читала нечто непристойное, быстро сунула книгу в сумку.
— Исторический роман.
— Увлекаетесь историей? — поинтересовался Андрей, когда они шли к машине.
— Я бы не сказала, — ответила Катя, и, видимо, от волнения на нее нашла болтливость. — Мне нравятся романы, которые я бы назвала псевдоисторическими. Меня поражает в них фантазия авторов: кажется, после Вальтера Скотта, Дюма и их последователей историческая игровая площадка в Европе вытоптана, как деревенское футбольное поле. И все-таки вновь и вновь появляются героические гвардейцы короля и роковые миледи… — Катя искоса взглянула на Андрея, он чуть заметно улыбался, словно снисходя к рассказу непосредственного и наивного ребенка. Она торопливо сообщила: — Мне нравится, когда автор, дойдя в своем повествовании до конца известных исторических фактов, продолжает свою сюжетную линию там, где история и историки молчат. И если он делает это, не выходя за рамки характера уже известного читателю персонажа, то получается все органично и увлекательно.
Катя снова взглянула на Андрея. Снисходительная улыбка исчезла с его лица, он был внимателен, сосредоточен, явно заинтересовался услышанным.
— Вы так интересно рассказываете, что я, пожалуй, готов пересмотреть мое скептическое отношение к подобной литературе, — почти серьезно заявил он.
— Правда? — обрадовалась Катя. — Ну тогда я обязуюсь снабжать вас книжками. К сожалению, большинство из них написаны англоязычными авторами, а у нас их мало переводят, потому что…
— Разве теперь такая редкость знание английского языка? — перебил ее Андрей.
— Я не это имела в виду, — смутилась Катя.
— Конечно, с высоты ваших трех один английский… — с легкой улыбкой заметил он.
«Ах, ты еще иронизируешь!» — подумала Катя и уточнила:
— Пяти.
— Извините, — все с той же еле заметной иронией произнес Андрей.
— Извиняю, — в тон ему ответила Катя и после минутного размышления добавила: — Получается, что Аркадий Семенович мог бы и не посылать меня сюда.
— Получается. Но тогда я не познакомился бы с вами.
Сердце у Кати екнуло, а пальцы ног непроизвольно поджались, словно перед прыжком в воду. Она съежилась и умолкла.
Они подошли к машине, и Андрей галантно распахнул перед ней дверцу.
Катя, разбиравшаяся в марках еще со времен увлечения покойного Кости автомашинами, сразу отметила, что у Андрея не навороченный шикарный «мерс» и не модный «БМВ», а скромный работяга «Фольксваген» не самого последнего года выпуска.
Андрей сел за руль, мотор тихо заурчал, и они поехали, огибая монумент в центре площади.
Он вел машину спокойно и уверенно. Правда, оживленное движение на улицах не шло ни в какое сравнение с дикой толчеей и вакханалией транспорта в Москве. Катя поглядывала по сторонам, мучительно думая, что молчание затягивается, а она не знает, что сказать.
— Признаюсь, у меня есть хобби, — нарушил молчание Андрей, — я коллекционирую людей, которых можно назвать асами в своем деле. Вы, как мне кажется, из их числа. — Он припарковал машину у гостиницы.
— Значит, вы меня накололи на булавку, как гусеницу или бабочку?
— Увы, это не в моей власти, — он улыбнулся, вышел из машины, открыл дверцу с противоположной стороны.
— Я быстро, — пообещала Катя, направляясь к гостинице.
— Не спешите, я буду ждать вас, как приколотый.
Теплая волна разлилась по всему телу, и она ругнула себя, поднимаясь на лифте в свой номер: «Идиотка, размечталась…»
Через несколько минут Катя вышла с пакетом. Андрей взял его и повторил приглашение — вручить посылку Данусе лично, заодно и познакомиться.
Но Кате почему-то теперь показалось невозможным встречаться с женой Андрея, она нашла подходящий предлог и решительно отказалась ехать к нему. Уже в номере она задала себе вопрос: почему вдруг передумала знакомиться с его женой? Неужели потому, что он ей понравился?
Вечером они поехали в драматический театр в сопровождении все того же заместителя директора. Он предусмотрительно взял ложу. Катя сидела в глубине и, как пулемет, переводила.
