Астрид подала Генри пачку документов, и он картинным жестом поставил на них свою подпись. Эта подпись имела свой стиль, как и сам этот человек.
«Боже праведный!» — подумала она. Ей все больше нравился этот мужчина, ее босс! Просто ужасно! Вслух она сказала:
— Спасибо.
— Не стоит благодарности. Вы возвращаетесь в офис?
— Нет. Со мной тут курьер, он отвезет бумаги. Согласно плану, я должна встретиться с вами через пятнадцать минут. Мне никак не успеть, если я сейчас вернусь в офис.
— Это верно. А поесть вы успели?
Она покачала головой. На это у нее не было времени. Она передала бумаги курьеру, и он ушел.
— Хотите перекусить что-нибудь? — спросил Генри. — Лично я проголодался.
— Звучит заманчиво.
Он вышел вместе с ней из клуба.
— Вы на машине?
— Нет. Я, как правило, пользуюсь метро. Платить за парковку слишком дорого. А стоять в пробках...
— Согласен. В моем районе пробки — обычное дело. Мне иногда трудно бывает попасть домой.
— Не так часто, наверное. Говорят, вы имеете привычку попадать домой глубокой ночью. Точнее, ранним утром.
Генри усмехнулся:
— Святая истина. Но если я хочу вернуться в добропорядочное время, приходится стоять в пробке.
— Теперь, на этой работе, вам придется соблюдать нормы добропорядочности.
— Верно. А как насчет вас?
— Что вы имеете в виду?
— Делает ли вас добропорядочной эта работа?
Она понятия не имела, какова цель этих расспросов. Служащий подогнал «феррари-энцо» Генри к подъезду. Они сели в машину, и Генри завел мотор. Он вел машину уверенно и умело, лавируя между другими автомобилями.
Астрид невольно восхищалась его водительским искусством. Ей начинало казаться, что он делает хорошо все или почти все, что делает.
— Конечно.
— А как насчет вашей работы с группой «Мо Роллинс»? Вашего последнего места работы?
У нее возникло ужасное подозрение, что он просматривал ее послужной список. Может быть, он узнал, что с ней произошло? Бетанн предлагала ей, еще до того, как она поступила работать в «Эверест», сменить поле деятельности. Но она хорошо разбиралась только в индустрии звукозаписи.
— Я действительно серьезно относилась к этой работе, Генри. Я была хорошим работником и помогала Даниелю, как только могла.
— Тем не менее он отпустил вас, — сказал Генри.
— У меня были проблемы со здоровьем, — пояснила она. А про себя подумала, что происходящее похоже на ночной кошмар. Когда происходил этот ужасный разрыв с Даниелем, ей в голову не приходило, что ей когда-нибудь придется отвечать на вопрос о том, почему она больше с ним не работает.
Генри остановил машину недалеко от Кингстон-Хай-стрит. Она знала, он хотел сегодня вечером побывать в «Руф гарденс», ночном клубе Ричарда Бренсона.
— Как вы относитесь к тому, чтобы пообедать в «Вавилоне»? — спросил он.
— Положительно.
Астрид никогда прежде не бывала в таких дорогих ресторанах. Даниель, даже в самом начале их романа, всегда выбирал более «экономичные» места. Да, Даниель тратил деньги только на своих клиентов.
Генри заехал на парковочную площадку ресторана и вышел из машины. Астрид пожалела, что не потратила сегодня времени на то, чтобы одеться по-другому. Она уже начинала понимать: Генри — совсем не то, что Даниель.
Хотя это не означает, что он будет обращаться с ней не так, как Даниель.
«Это просто работа, — подумала она. — Работа и ничего больше».
Человек, на которого она работает теперь, выше ее прежнего босса. Возможно, ей самой надо перемениться, вырасти, чтобы стать с ним на один уровень.
Она перекинула ремень сумки через плечо и побежала за ним.
На тротуаре стояло несколько папарацци. Они фотографировали Генри, и она отступила в сторону, чтобы не мешать. Он поговорил с фотографами, раздал несколько автографов, потом взял ее за руку и повел к входу в ресторан.
Она знала, что Генри будет и дальше расспрашивать о ее прошлом и о Даниеле. И подумала, что, если хорошо разыграет свои карты, сумеет на сегодня отвлечь его от этой темы.
— Это часто с вами происходит? — спросила она, когда они сдали пальто в гардероб.
Он грустно улыбнулся:
— Увы. Но я привык. Мама говорит, что это часть нашей жизни — быть на виду. Я вырос в подобной атмосфере. Я сам не ищу встреч с ними, но, если они хотят меня сфотографировать, не возражаю.
