К тому же к джипу подошел Альбертик. Он тоже предлагал простить Тарзана за то, что он Тарзан. Девушки его горячо поддерживали.
Один из ребят даже обиделся на это до такой степени, что бросил своей подружке: «Ну и оставайся со своим Тарзаном, а я больше с тобой встречаться не буду. Вещи из палатки завтра заберу…» – и широкими шагами удалился в соседнее кафе. Где вскоре устроился за хорошо освещенным столиком в окружении большого количества пивных бутылок и незнакомых девчонок.
Маргаритка, прыгая за спинами взрослых парней и девушек, приглядывалась к Тарзану. Он не мог вырваться из этого безумного круга. Алексей изо всех сил делал вид, что спокоен, но на самом деле безнадежное отчаяние читалось на его лице. Которое было сейчас еще красивее, чем когда-либо.
Наверное, это не укрылось от взоров других людей. Тарзан напоминал настоящего Тарзана, запертого в клетку цивилизованными любителями всего «прекрасного и экзотического». Его и мучить особо никто не собирался, но и отпускать было жалко. И с интересами этого самого Тарзана считаться никто не хотел. Может быть, по большому счету просто не верили в то, что он настоящий? А не игрушечный…
У Маргаритки быстро-быстро билось сердце. Его удары ощущались даже в голове. Даже через пятки ног девочки, стоявшей неподвижно, в землю, казалось, ударяло: «Бум-бум, бум-бум…» И она вокруг тоже ритмично сотрясалась.
«Крикнуть, чтобы отпустили его? – лихорадочно думала Маргаритка. – Но так вообще будет казаться, что он сам за себя постоять не может! Тарзан, ну постой как-нибудь за себя!!!»
Но было понятно другое: не милиции он боится, не драки. Тарзан просто НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ДЕЛАТЬ! Ему надо уйти, конечно, отсюда. Но для этого он должен попросить, видимо, чтобы его отпустили. Видимо…
Всю жизнь, получается, красота мешала Алексею. То, за что бьются люди в спортзалах, институтах пластической хирургии, массажных и косметических салонах, что стараются улучшить одеждой, драгоценностями и прочим up-great, – ему приносит только страдания. Надо же, оказывается, за красотой можно не заметить человека! А он человек – этот добрый и хороший Леха Маняшкин! И потому нечего на него пялиться, как на жильца кунсткамеры! Ведь девушки, что его защищали, на самом деле видели в нем все ту же игрушку и отстаивали таким образом права на нее. Во всяком случае так казалось Маргаритке. Обойдутся…
Ведь в борьбе за человека все средства хороши! Да!
И Маргаритка, локтями расталкивая толпу, бросилась к Тарзану.
Так что помощь к нему шла с трех фронтов.
– Покусает! Сейчас игуана вас покусает! Отойдите! – держа ощерившегося Чарлика в вытянутых руках, тетя Маша шла к Тарзану с правого фланга.
А с левого…
Он все-таки появился!
Конь Слива как будто родился разгонять демонстрации – он умело распихивал окружающих, обдавая особо брезгливых слюнями, фыркал прямо им в лица (и при этом удивленно-невинно улыбался, злодей), крутил головой и даже с металлическим хрумканьем щелкал зубами. Словом, к Тарзану Федька и Игорь пробрались беспрепятственно.
Маргаритка облегченно вздохнула и остановилась.
Остановилась и тетя Маша со своим длиннохвостым уродцем в руках. И теперь она выглядела самой смешной – решительная, разъяренная. А вокруг все тихо…
Потому что дальше-то что? Что теперь делать Тарзану? Взгромоздиться на спину Сливы третьим и уматывать отсюда возвышенным галопом? Но это же не жизнь – все время убегать от своих проблем.
Тарзан должен сказать речь! Или принять какое-то кардинальное решение. Чтобы все всё поняли и угомонились. Так подумала Маргаритка. Именно такое поведение было бы естественным для столь романтической личности – загадки побережья, прекрасного Тарзана.
Но Тарзан этого не делал. Он смотрел на брата, смотрел на окруживших его людей – и молчал. А все, точно на артиста, замершего посреди сцены, смотрели на него. И тоже чего-то ждали. Ждали, что игрушка заговорит? Что выкинет нечто забавное?
Маргаритка готова была заплакать. Наверное, сейчас все девушки разочаровываются в Тарзане. Или нет? А наоборот, он им кажется проще и понятнее? Как узнать?
