— Разумный поступок, — согласилась Лоретта.
Фелиция перекрестилась и передала жареный хлеб.
— Если бы он завернул его для сохранности, тогда почему он его оставил у ресторана? — спросила Лили.
— Передумал, — нашлась Мария. — Может, оборотень заработал несварение. Типа, как я, когда съем много чили и зарабатываю изжогу.
Муж Фелиции откупорил еще бутылку вина.
— Это не оборотень. Полнолуния же нет. А оборотням требуется полнолуние.
— Ты уверен, что им нужна полная луна? — переспросила Мария. — Я-то думала, что им нужна просто хоть какая луна. Какая луна была на небе, когда убили того парня? Кто-нибудь знает?
— Я тебе покажу луну, — пригрозил Луис. — Кто-нибудь хочет увидеть луну?[10]
— Нет, — отказались все. Никто не пожелал посмотреть на «луну» Луиса.
Спустя два часа все еще сидели за столом, и мы с Хукером уже дергались: нам нужно было возвращаться на склад. Трудно расслабиться, когда там торчал грузовик рядом с горой покореженного металла, оставшейся от двух гоночных машин.
— С вами здорово, — обратилась я к Фелиции, — но нам с Хукером нужно возвращаться к работе.
— А как же десерт? — поинтересовалась Фелиция. — Я еще не принесла десерт.
— К десерту мы вернемся позже.
Намного позже.
— Мне с вами? — спросил Проглот.
Проглот отвечал за бар и было похоже, что он больше пил, чем обслуживал.
— Оставайся здесь, дружище, — успокоил его Хукер. — Некоторые телам нужно болтаться поблизости и охранять территорию.
— Есть, — отсалютовал Проглот. — Я обхожу поля дозором.
Оказывается, работа замедляется, если набить живот свининой и жареным хлебом. Приближалось к десяти часам, я сражалась с последним куском металла, когда открылась дверь и заглянула Фелиция.
— Это я, — сообщила она. — Принесла вам десерт, но я боюсь входить. Может собачка наброситься.
— Да все нормально, — заверил Хукер. — Он дрыхнет в салоне грузовика. Ему давно пора спать.
Мне тоже не мешало бы поспать. Разрезать на кусочки машины — тяжелый труд, и я абсолютно вымоталась.
Хукер закрыл дверь в салон и подошел помочь Фелиции. Она несла два пакета с продуктами, а под мышкой у нее была зажата свежая газета.
— Принесла газету, — сообщила она. — В ней большая история о мертвяке. Не знаю, видели ли вы ее.
— Там не говорится, что его убил болотный монстр? — просил Хукер.
— Нет. Медэксперт считает, что того человека атаковала большая собака. И он уже был мертв, когда на него напала эта собака.
— Пора сматывать удочки, — сказал Хукер.
Я согласилась, но мы не могли уехать, не сделав уборки в доме.
— Что это? — спросила Фелиция. — Что за куча хлама?
— Части машин, — пояснил ей Хукер.
— Вы собираете машину?
— Нет, — ответил он. — Мы разбираем машину. А сейчас нам придется избавляться от этого металлолома.
Фелиция вытащила контейнеры и установила их на ящике с инструментами.
— Какая огромная куча железа. И как вы собираетесь от нее избавляться?
— С помощью мусоровоза, — ответил Хукер.
— А он у вас есть?
— Пока нет.
Напоследок из пакета были извлечены термос с кофе и две чашки.
— Я знаю кое-кого, у кого водится мусоровоз, — заявила Фелиция. — У дяди Розы собственная свалка. Он металлолом продает. И у него отличный есть мусоровоз. — Фелиция достала из висевшей у нее на локте сумки мобильник. — Ешьте десерт, а я добуду мусоровозку. — предложила Фелиция.
— Мы не хотим никого вмешивать в это дело, — запротестовал Хукер.
— Не парьтесь. Все будет шито-крыто.
Я налила кофе, и мы принялись уничтожать десерт. Бананы, вымоченные в роме, какая-то разновидность фруктового пирога, покрытая шапкой взбитых сливок, жареные шарики из теста, обвалянные в коричневом сахаре, пропитанный каким-то спиртным шоколадный торт, разнообразные печеньки и что-то типа парфе, обсыпанное бисквитными крошками, фруктами, взбитыми сливками и облитое ромом.
— Впервые я торчу от десерта, — поделилась я с Хукером. — Моя жизнь отстой, но я вдруг почувствовала себя счастливой.
Хукер кинул в мою сторону косой взгляд:
— И насколько же ты счастлива?
— Да уж не настолько, — заверила я его.
Он с сожалением вздохнул.
— Ты же не воспользуешься мной, когда я под кайфом? — спросила я его.
