Еще через полгода Александра устроилась на работу менеджером по персоналу в достаточно крупную фирму, в ее глазах появился блеск, интерес к жизни и кокетливое лукавство. Она засела за профессиональную литературу, стала учиться, ездить на семинары и конференции. Постепенно к ней возвращалось забытое чувство собственного достоинства. Несколько раз дочь заставала мать в компании молодых людей — почти что своих ровесников. Мать снова смеялась, шутила, общалась непринужденно и легко, как в молодости, когда на нее — звездочку факультета — и обратил внимание амбициозный Файнберг, который точно знал, что именно ему нужно. Анна вздохнула с облегчением — теперь предстоящий развод матери был не так уж и страшен.
У самой Анны, как с удивлением узнала Лера, тоже все складывалось в жизни не так гладко и легко, как казалось однокурсникам. Слухи о многочисленных влиятельных поклонниках и авантюрных приключениях, как выяснилось, она распускала сама, благо внешность и жизненный опыт вполне позволяли это делать. «Чтобы не доставали» — так она объяснила это подруге. Рано закаленная жизнью, Анна здорово помогала абсолютно беспомощной в бытовых вопросах Лере сражаться с разнообразными трудностями. Так однажды, когда ночью в Лерином общежитии прорвало трубу, она примчалась с другого конца Москвы, непонятно как отыскала сантехников, уборщицу и сама принимала в устранении последствий потопа самое деятельное участие. Периодически она подкидывала Лере переводы за неплохие гонорары, приглашала в банк, где работала, — переводить на конференциях, сопровождать иностранцев…
У Анны было сказочное, с точки зрения ее знакомых, детство. Она росла в окружении всех материальных благ, которые мог позволить себе крупный партийный функционер советской эпохи. У нее были репетиторы по английскому и французскому, мама водила дочь в школу бальных танцев, Анна много занималась музыкой. Одета девочка всегда была как куколка — мать уже тогда заказывала одежду по лучшим иностранным каталогам. В доме всегда были уборщица и кухарка. Каждое лето они с матерью ездили отдыхать на юг. В одной из лучших московских школ у Анны было привилегированное положение… В блестящем будущем умненькой, талантливой девочки из респектабельной семьи никто не сомневался.
Большую часть времени, после того как беспокойство за мать отступило, Анна проводила на работе: вкалывала референтом руководителя крупного банка, поэтому и в институте появляться ей было особо некогда. В остальном, как и Лера, она жила одиноко и замкнуто, переживая не только развод матери с отцом, но и свое личное горе. Сдержанная и скрытная, Анна долго не рассказывала о нем даже Лере, хотя они общались уже давно и стали близкими подругами. Однажды вечером после занятий они сидели на диване у Анны дома и болтали. Лера в этот день со смехом рассказывала подруге какую-то институтскую историю про туповатого преподавателя, забавно жестикулируя и гримасничая. Внезапно Анна всхлипнула и прошептала:
— Боже мой, как ты на нее похожа! — и разрыдалась. Лера впервые видела свою подругу в таком состоянии.
— Что, что случилось? — испугалась она.
Анна покачала головой, взяла себя в руки и быстро закурила. Еще минуту она колебалась.
— Знаешь, я давно собиралась тебе рассказать, но все как-то не получалось. Я вообще предпочитаю не вспоминать эту историю. — Анна снова всхлипнула.
Лера обняла подругу и погладила ее по голове:
— Ты только успокойся, можешь рассказать потом… Можешь вообще не рассказывать, если тебе больно.
Но Анна решительно замотала головой:
— Нет, сейчас! Сколько времени уже можно молчать об этом!
Она прикрыла дверь в комнату, присела на корточки у тумбочки и долго-долго перебирала в ящиках какие-то вещи. Потом вытащила большую фотографию, вероятно сначала разорванную пополам, а потом аккуратно склеенную скотчем, и протянула ее Лере. С фотографии на Леру с вызовом смотрела кудрявая девчонка с огромными блестящими глазами, похожая одновременно на ангелочка и на чертенка. Нет, все-таки на чертенка больше: что-то влекуще-порочное было в этом еще детском лице и — совершенно бесшабашное.
